Королевская кровь-12. Вороново сердце. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова

Не было страха. Лишь бешеное, отвязное упрямство поднялось изнутри — давно забытое, заслоненное годами, оставшееся там, где он, голодный, злой, нищий, выцарапывал себе право на сытую жизнь.

Бог двигался к порталу быстро — а Мартин еще быстрее, словно настраивал сотни тысяч струн любимого инструмента, наращивая щит слой за слоем, пять… семь… десять… пятьдесят! Краем глаза он видел, как объятая пламенем Владычица Ангелина вбирает огонь в себя, а толстенные древесные стволы опадают белым пеплом. Как прижимается она со спины к мужу, впечатывая руки ему в кожу под рубахой, а Владыка, застонав, протягивает руки к терновнику.

И тот, обвивая их, начинает пить кровь. Еще утолщаются стебли, и так разросшиеся благодаря странному дару, отданному духу Ангелиной Рудлог, а прозрачные щупальца поднимаются высоко в небо, образуя вокруг щита почти стометровые кружева защиты.

— Март, как тебе помочь⁈

— Просто держи свой край, милая! Просто держи!

Мартин не думал, что Вики в опасности — он думал, что без нее было бы совсем плохо. И о том, что этот проход, возможно, последний из оставшихся — а там, внизу, и Макс, и Алекс, и остальные. Значит, нужно справиться.

Вышедшие маги качали в него остатки резерва.

Терновник все рос ввысь и вширь.

Но только его кружева — смех против оружия бога, который уже опустился на землю и шагнул вперед, разрушая дома. И лоза заслонила Мартину видимость. Однако без этой тонкой защиты и вовсе хоть сам в костер сразу прыгай.

Вились вокруг бога драконы, отчаянно пытаясь отогнать чудище, — но они ему что мошка, — цеплял его за ноги терновник, — но он ему что садовая трава.

Бог молниеносно соединил два скругленных клинка в одно сверкающее синим и черным копье. Остановился, широко расставив лапы-ноги. Гора, а не существо.

Барон, задержав дыхание, держа на кончиках пальцев тысячи и тысячи струн щита, видел, как заносит бог копье. Как бьет вниз, в самый центр…

— Только не дрогни, — шепнул себе Мартин.

Замедлилось время. И блакориец хладнокровно и быстро начал перенастраивать струны, прогибая десятки нарощенных им слоев щита.

Нельзя противостоять удару существа, которое в миллионы раз сильнее тебя. Нельзя защититься щитом от оружия, которое может пронзить насквозь планету.

Но даже крохотный скол способен направить самый мощный удар по другой траектории.

Затрещал, разрушаясь, терновник, давая барону лишнее мгновение… два, три мгновения, поглощая чудовищную силу удара, делая ее чуть менее убойной.

И Мартин, вытягивая всю силу, которую ему давали накопители, чувствуя, как дрожит земля и он сам, в тот момент, когда острие копья почти коснулось щита и направление удара стало очевидным, — легким, почти неощутимым движением создал уходящий к склону холма желоб в щите.

Свалились без чувств маги из отряда Алекса. Начали взрываться накопители. А чудовищное копье чудовищного бога, заставив щит засверкать фрагментарной решеткой и завибрировать с ревом, скользнуло по этому желобу, врезалось в склон, стесав его, и вонзилось в землю, поднимая в небеса осколки почвы и домов.

Мартин выдохнул.

Билась венка на виске, трепетала, стреляя болью, и темнело в глазах — а барон выстраивал щит обратно. Чудо, что он не разрушился. Девяносто пять процентов мощи в минус!

Руки Мартина дрожали, лицо было мокрым. Терновник быстро восстанавливал плетение. Стучали по щиту осколки размером со скалы. Владыка все еще отдавал духу свою кровь — насколько его хватит? Насколько?

Бог с раздраженным скрежетом потянул копье из земли — оно шло плохо, — и он, заревев, поднял лапу-ногу, чтобы наступить на щит. Но тут высоко-высоко взвились в воздух плети терновника, дернули стрекозу за вторую лапу — и она стала заваливаться назад, к горам.

Барон судорожно, быстро восстанавливал плетения, вытягивая силу из внутреннего резерва.

— Март! — крикнула Виктория. — У меня не осталось накопителей!

— И у меня! — раздалось с двух сторон.

Бог стал подниматься.

Владыка дышал тяжело, хрипло, и во взгляде, брошенном Ангелиной Рудлог на Мартина, виделось злое отчаяние. Терновник вновь оплетал щит толстыми кружевами.

Барон все вытягивал из себя силу — когда его взгляд упал на остатки колонн и мраморные плиты храма. И он выругался — потому что это первое, на что стоило опираться!

— Коллеги! — крикнул он, усиливая голос. — Мы стоим на накопителях! Это же обитель Триединого, здесь каждый камень можно использовать как источник любой из стихий! Посмотрите в третьем спектре! Формула Изотова, раскладка сплетенного потока на стихии! Перестраивайте потоки быстро!

Сила полилась в тело сладкая, насыщенная, словно и не было проседания стихий, и Мартин тут же принялся вливать ее в щит, укреплять решетку, утолщать, делать пластичнее. Только бы хватило времени снова усилить! Только бы хватило!

Бог, продираясь сквозь мешающий ему терновник, потянул на себя копье, обратил его в огромное подобие косы и дернул в стороны, срезая побеги. И, крутанув косу, снова замахнулся на щит.

Барон, чувствуя, что почти воспаряет на потоках силы, льющейся от остатков обители и трех опорников-магов, был в этот раз еще быстрее. Сейчас бог бил не в центр — сбоку, наискосок, и вновь терновник дал несколько мгновений отследить удар, и Мартин, чувствуя, как мучительно выворачивает пальцы, а венка на виске вновь наливается болью, просто заставил просесть часть щита. Копье-коса заскрежетало по нему, съезжая вбок, содрав терновник.

Начали белой пылью взрываться колонны и камни, а копье, взвизгнув, улетело за холм, далеко в город.

Бог заревел, расправляя крылья, прыгнул-взлетел за копьем. И, развернувшись, дав барону всего с десяток секунд на перенастройку, ударил вновь.

Раз и два.

Дыхание остановилось. Владыка рухнул наземь под горестный крик жены. Взрывались колонны и мраморные полы. Терновник упрямо полз наверх потоками воды — но его силы хватало только тонким слоем прикрыть щит.

Мартин замедленно и тихо заставил купол просесть, и первый удар вновь лишь скользнул по нему, отожрав сразу процентов шестьдесят силы.

Барон, видя, как идет вниз второй страшный удар, понимая, что не успевает, бросил в щит свой внутренний резерв. Он видел, как летит прямо на него острие копья — и становился в этот момент идеальным проводником, высасывая из храма силу, ощущая, как делают то же самое его коллеги, передавая ему — и распределяя ее по щиту.

В голове жгло, в голове пекло, горели жилы, словно Маринина кровь решила сжечь его тело. Кажется, он орал. Кричала Вики. Сверкали молнии — со страшным грохотом копье пробивало щит, испаряя слои один за другим — а Март наращивал их снизу, мгновенно, нечеловечески быстро — и не успевал, не успевал!

Аура его разлеталась в