Княжий венец - Анна Михайлова
Первым подошел князь к их столу, да только Джанибек, неведомым тягучим движением, словно гепард хищный, оказался за ее спиной. Веско и уверенно положил руки на плечи – мол, не даст обиду. И хоть сердита была Тамирис на брата, но не могла не оценить этот жест. За кровь родную вставать плечом к плечу, каких бы разногласий меж ними не было. Оттого и накрыла его ладонь своей.
- Здравствуй, брат мой.
- А вот и нашлась пропажа! Как чувствуешь себя, Темненькая кагани? – послал ей насмешливую улыбку Драгомир.
- Благодарю, Светленький. Все хорошо со мной, - вернула она ехидную ухмылку.
- Ишь какая языкастая милаха, – басит стоящий рядом Беригор. Лицо суровое, а в светло-голубых глазах искры насмешливые пляшут. Словно сговорились друзья меж собой насмешничать да князя отвлекать.
- Эй, полегче! Это – сестра моя! – взрыкивает каганчи.
- Это ж не отменяет того, что она – милаха. Сразу видно – не в тебя пошла, - не остается в долгу Беригор, - здрав буди, красавица. Я – Беригор, воевода княжий.
- Так это твой сын на мне жениться собрался? – посылает ему самую обворожительную улыбку на какую способна. Напрочь игнорируя сердитого князя.
Воевод от ее слов аж крякнул.
- Вот зас… затейник малолетний. Погодь, так это он для тебя медальон с птицей выклянчивал?
Вместо ответа Тамирис достает из-за пазухи шнуровку и демонстрирует подарок. Беригор удивленно мотает головой и раскатисто хохочет.
- Вот постреленок! В четыре года самому князю дорогу перешел! Даже не знаю таперича как быть.
- Хватит! – негромко обрывает их беседу князь. - Оставьте нас, други. Поговорить мне с ней надобно.
Я никуда… - начинает Воят, но его перебивает Драгомир.
-Ты же охотник с Болот. Верно?
- Следопыт. Лучший, - нехотя бормочет Воят.
- Да ты что? - радостно восклицает, будто родного встретил. - Тогда ты-то мне и нужен, дружище. А ну-ка пойдем, разговор есть, - в душе Тами вспыхивает благодарность к тому, как ловко волхв выводит из-по удара Воята.
- Тами? – мужчина переводит на нее вопросительный взгляд. И она понимает, что стоит ей только попросить – охотник будет стоять насмерть. Без хвастовства и лишних слов. Наполовину – ни жить, ни помирать не намерен. Вот только князь может сделать с ним что угодно, достаточно будет приказа мнущимся на пороге дружинникам. И никто не остановит. Нет уж! Она такими людьми, как Воят, точно разбрасываться не собирается.
Что ж, раз все так настаивали на беседе – видимо ее не избежать. Как там говорил охотник – решения приходят сами собой, когда о них не думаешь? Посмотрим, так ли это.
- Иди, Воят. Все хорошо. Я умею за себя постоять.
- Рядом буду, - бросает тот, не обращая внимания на раздраженный взгляд правителя.
- Иди уже, следопыт. Не доводи до греха. Или своей смертью умереть не хочешь? - недобро прищуривается князь.
- Разве я что дурное сделал? – мгновенно ощетинивается тот. - Встретил спасительницу Болот наших. Попросил столицу показать.
- А то, что чужих невест со двора не уводят – не слыхал?
- Не было на ней обручья, - наносит болезненный укол Воят, - я лишь хотел про односельчан рассказать, печаль-тоску ее развеять. А то что-то счастливой невестой не выглядит Тамирис. Не знаешь отчего так, князь?
Валорка невольно начала подниматься с места, инстинктивно желая защитить бесстрашного охотника, да только жестко ее придавили к месту руки брата. Нет для мужчины унизительнее, когда за него женщина заступается.
- Давайте не будем ругаться и все ж-таки пойдем отсюда. Дадим этим двоим поговорить спокойно. А если меж ними сеча жаркая начнется, так мы снаружи схоронимся, - ухмыляется ехидно Драгомир.
- Может все же останемся? – с сомнением говорит Джанибек, - харчевню жалко. Или тогда вот этого с собой заберем. Бедолагу бесстрашного.
- А князя, стало быть – не жалко? – подбрасывает фразу волхв.
- Так это твой князь – не мой. Тебе и жалеть.
- Уйдите все, - властно бросает Велеслав, не поворачивая головы.
Драгомир с едва заметной улыбкой смотрит на валорку и шутливо подмигивает. Заставив ту недоуменно поднять бровь. Это что – в волхве проснулось что-то человеческое? Сменил гнев на милость и начал шутить? Небо, что ж за день такой – надо запомнить и отмечать ежегодно.
Друзья, прихватив Воята, отходят к двери, но она успевает услышать, как азартный брат предлагает сделать ставки: кто выйдет победителем в предстоящем противостоянии. Одно радует – брат ставит на нее.
Наконец они остаются одни. Тамирис продолжает сидеть, насмешливо посматривая на сердитого мужчину снизу вверх.
- Что ж ты, родная, пройтись решила по городу, а меня не позвала? – заговорил он низким, обманчиво-мягким голосом. Возвышаясь над ней угрожающей громадой.
Ярость душит, но он держит ее под контролем. Против воли любуясь сердитыми фиалковыми глазами. Вся хороша – от макушки до кончиков пальцев на ногах. И пусть в голове тысяча мыслей, что она и Воят могли… но ведь тут место людное, корчма – не гостиница какая. Не могла она! После всего, что меж ними было – не могла! И все тут. Пусть что угодно ревность шепчет, птичку свою он хочет выслушать. Ее словам верить будет.
- Твоя правда – решила по городу пройтись, дружеской беседой себя занять. А меж нами дружбы нет, князь. Никто мы друг другу, - холод высокогорного озера в ее глазах.
Схлестнулись два взгляда – фиалковый и синий. И никто другому уступать не намерен. Слишком упрямы, горды и своевольны оба. И первым с улыбкой отводит глаза Велеслав.
- Твоя правда, душа моя. Любовь меж нами в первую очередь.
- И это ТЫ мне говоришь? Ты, который мне ни разу слова о любви не сказал? Ты хотя бы знаешь, что это такое? – тот, кому сделали больно, тоже может ударить в ответ. Со злорадным удовольствием замечает она, как вздрагивает сильное тело, будто действительно наотмашь получил. Но не ответил, лишь в
