Дракон хочет жениться? Баба Тася против! - Наталия Журавликова

Выносить девчонке предупреждение за неловкость — это просто низость, я считаю.

Может у бедняжки голова закружилась, не подкрепилась вовремя, сахар упал, тут не только пыльцу рассыпать можно, но и собственные зубы по углам.

На лес спустились сумерки, я с удивлением и с искренним дитячьим восторгом смотрела, как загораются совершенно необычные источники света. Шляпки грибов, цветочки и листочки на деревьях, жучки и даже перышки дремлющих на ветках пташек.

И что самое завлекательное, вся эта биологическая иллюминация срабатывала четко по пути моего следования.

— Мать честна! — с восторгом вырвалось, когда я заметила такую чудесную природную метаморфозу. — Умное освещение!

— Что такое, Тейселен? — обеспокоилась Гринельма. — Где-то недостаточно быстро загорелась подсветка? Обычно ты не обращаешь на нее внимания.

— Да? — удивилась я. — Ну, бывает, взгляд замылился. На самом деле я часто восхищаюсь тем, что вокруг меня. Но глубоко внутри. А сегодня словно впервые вижу все это вот. Прекрасное и замечательное.

— Заповедный лес великолепен, — елейным голоском согласилась со мной Гринельма, — и благодаря тебе, все его редкое разнообразие сохраняется уже много лет.

Тут градус блаженства снизился, потому что помощница вздохнула и скорбно произнесла:

— Что же теперь станется с лесом, после того как ты станешь женой генерала?

— Не дрейфь! — откликнулась я. — Где наша не пропадала? Я и не из такой задницы выбиралась с прибавкой к зарплате и внеочередным отпуском в награду.

— Из… откуда? — Гринельма обеспокоенно прикрыла рот изящной ручкой.

— Это фигура речи такая, — успокоила я ее, — означает глубокое погружение в неприятности. Подумаешь — дракон. Некоторые мужики в моей жизни были те еще животные. Ничего, сдюжила.

Вдруг слева мелькнуло что-то большое. Угрожающее. Оно фыркало и трещало кустами.

Я была не готова к лесным чудовищам, поэтому взвизгнула.

Гринельма послушно повторила мой вскрик.

А “чудовище” зафыркало еще громче и кажется недоуменно. Цикады испуганно примолкли.

— Это же Эуфлон! — сказала вдруг Гриня с недоумением.

Ко мне с опаской, кося невероятной красоты глазом, приближался прекрасный, изящный олень с тонкими веточками новеньких, недавно отросших рогов.

Животное смотрело на меня так же удивленно, как и Гринельма, но все же тянуло мордочку, рассчитывая на приветствие с моей стороны.

— Привет, Эуфлон, — в горле у меня пересохло с перепугу, — прости, дружок, не ожидала тебя увидеть.

— Да, обычно он встречает тебя на вечернем обходе чуть дальше, — подтвердила Гриня.

— Вот именно, я привыкла к постоянству! — обрадовалась я возможности себя оправдать. А сама уже тянула руку, чтобы погладить это совершенно невероятно очаровательное существо.

Стоило прикоснуться пальцами к нежной, будто бы замшевой шкурке, я почувствовала такой восторг, что не удержалась и запела:

Со мной, лесной олень,

По моему хотенью,

Умчи меня, олень,

В свою страну оленью…

Вообще у меня нет слуха. И голоса. Так что я рассчитывала просто промурлыкать знакомый с молодости мотивчик.

Но как оказалось, у феи Тейселен совершенный музыкальный слух и волшебный тембр.

Я застыла и смолкла, пораженная звучанием своего нового голоса. Ангельское пение, честное слово!

И что еще удивительней, как только я начала петь, птички лесные тут же принялись подчирикивать.

Над головой моментально образовалось облачко из пичужек. И я с опаской косилась на него, помня, какие сюпризы могут посыпаться от пернатых щебетунчиков. Но пока обходилось без сюрпризов. Хотя если эти пташки гадят зефирками, я не удивлюсь.

— Какая необычная песня, — заметила Гриня, — я у тебя еще такую не слышала. Ты ее тоже сама написала, как и все остальные?

— Мне ее подсказала природа, — я сдержанно улыбнулась, продолжая гладить оленя, который ластился, словно котенок.

Интересный мир. Чудесный лес.

Главное, чтобы от этой всеобщей благости у меня ничего нигде не слиплось.

4.3

Этот безумный, невероятно длинный день, в котором я сначала лишилась жизни, а потом ее обрела, подходил к концу.

Я пока что еще понятия не имела, как мне завтра вести урок в средней группе и собиралась поискать ответ в альманахе. Буду читать его, пока не отрублюсь. Что-то мне подсказывало: феи спят меньше обычных людей, гораздо быстрее восстанавливаются и больше успевают.

Но до ночных бдений очень хотелось принять ванну, переодеться в пижамное и растянуться в уютной койке.

Хм.

Все эти желания просто и обыденно звучали для моей человечьей жизни. А в этой у меня были крылья!

Как с ними купаться, допустим? Не сотрется ли с них феячья пыльца, и вообще не размокнут ли они, не распарятся от мокрого влажного воздуха?

И как на них спать?

Все-таки должен быть на моем теле рычажок, при нажатии на который крылья снимаются. Или нет?

Найти бы его.

Я представила физиономию Грини, когда подойду к ней с просьбой: “Подскажи кнопку, которая отстегивает крылья”.

Если они впрямь не снимаются, меня упекут в местную психушку и без усилий Брелентера.

Чтобы немного больше понять о своей новой анатомии, полезла в платяной шкаф. Как почти все в этом странном месте, он имел округлые очертания.

Двери открывались как у шкафа-купе. Пузатенького такого.

А внутри поместилась примерно дюжина легких платьиц пастельных тонов.

Наугад я вытащила одно из них, из середины, нежно-бирюзовое. Принялась его разглядывать и от увиденного в животе похолодело.

Таки они не снимаются!

На спинке платья были предусмотрены разрезы для крыльев, на кнопках. Судя по всему, на мне сейчас точно такая конструкция. А это значит, придется приспосабливаться к такому анатомическому разнообразию.

Вздохнув, вернула платье на вешалку и открыла отделение с полками. Там нашлись легкие ночные рубашки, по виду они недалеко ушли от выходных нарядов. Все-то у нашей Тейселенушки изысканное и элегантное. Так что придется мне спать в пеньюаре, пока не раздобуду себе что-нибудь более привычное и приличное.

Критическим взглядом оглядела нижнее белье и нашла его великолепным. Оно словно соткано из паутинок, невесомое и при этом достаточно плотное. Не стринги какие-нибудь, прости господи, а по длине как шортики, прилегающие к телу. Вполне достойно.

Дольше всего я искала халат, рассчитывая увидеть что-то длинное и махровое. Но увы, обнаружилось нечто, напоминающее короткое кимоно.

Вздохнув, сгребла свои трофеи и направилась в ванную. Помещение оказалось достаточно просторным, с овальной широкой чашей ванны, маленьким рукомойником с раковиной в форме розовой ракушки и кругленьким стульчаком. Все-таки у фей потребности обычные, человеческие. Правда в течение этого бурного дня они меня не беспокоили… зато сейчас разом все включились.

Я ощутила и усталость, и сонливость и все телесные нужды, кроме разве что голода, потому что поужинать все