Жгучее маленькое проклятие - Джей Ти Джессинжер

— Прошу прощения. Это было легкомысленно. Я просто пытаюсь понять, как снять проклятие, вот и всё.

— Проклятие было запечатано магией крови. И только магия крови может его открыть.

Она сказала это так, будто я должна была понять, что это значит. Словно я с отличием окончила Хогвартс. Я ждала дальнейших объяснений, но, когда их не последовало, я настаивала:

— Но что это значит конкретно? «Открыть» звучит так, словно вы говорите о каком-то ключе.

Её смешок был тихим и тревожным.

— Он есть. И ты носишь его в себе.

Она провела костлявым пальцем по синей вене, извивающейся по внутренней стороне моего предплечья, затем постучала по моей коже там, где на запястье пульсировал кровоток.

— Ладно, при всём уважении, вы слишком загадочны. Объясните мне, как трёхлетнему ребёнку. Как нам снять проклятие? Конкретно. Есть ли заклинание? Абракадабра, что-нибудь такое? Есть ритуал? Заклинание? Сомнительный нотариус, который заверяет снятие проклятий?

— Просто запомни, дитя, «один должен быть потерян, чтобы другой стал свободен». Выбор за тобой.

Вот чёрт возьми. Эти зловещие односложные фразы действительно начали действовать мне на нервы.

Я не гений, но я знала, что дать пощёчину известной могущественной медиуму — плохая идея, поэтому вежливо продолжала её расспрашивать:

— Потерян как? Как «потерялся в лесу»? «Потерялся во времени»? Или как «жертвенный агнец»? Потому что, если честно, мне пока не нравится ни один из этих вариантов.

— В сердце города, где мёртвые всё ещё заключают сделки, там ты найдёшь то, что ищешь.

Я воззрилась на нее.

— Серьёзно?

С очередным угрожающим хихиканьем она отстранилась, бросив через плечо:

— Следуй за светлячками, — и исчезла, поглощённая замаскированной толпой.

Так вот она какая, знаменитая медиум Селеста Леклер.

Могла бы спокойно прожить всю жизнь без этой долбанутой встречи.

— Вот ты где.

Когда Дакс появился рядом со мной, я подпрыгнула.

— Не подкрадывайся ко мне так!

— Что случилось?

— О, ничего. Просто подружилась с тем, что могло быть ведьмой, призраком или зомби, — я нервно рассмеялась.

— Селеста? — его взгляд стал острее.

— Ага. Она представилась. И не могла бы быть более жуткой, даже если бы старалась. Она предложила мне убить тебя.

Его выражение лица потемнело, губы сжались в свою обычную тонкую линию.

— И?

— Я сказала, что подумаю об этом. Склоняюсь к «да».

Мы обменялись кривыми улыбками. Его улыбка исчезла, когда я добавила:

— Она также сказала, что проклятие можно снять только магией крови. И, по-видимому, я храню ключ.

— Что? — он резко вдохнул, его осанка выпрямилась, словно готовясь к битве.

Кивая, я взглянула на свою руку, на то место, куда она постучала. Я умолчала, что она повторила то, что я слышала прошлой ночью во сне — о том, что «один должен быть потерян, чтобы другой стал свободен», потому что я всё ещё мысленно пережёвывала эту загадку.

— Как думаешь, что это значит?

От него исходило напряжение. Тёмные мысли клубились в его глазах. Но он упрямо молчал.

Какой сюрприз.

— Сейчас не время прикусывать язык, Солнышко. О чём бы ты ни думал, выкладывай.

— Думаю, что ты вовлечена в это куда больше, чем мы оба предполагали, — мрачно произнёс он.

Что-то в его тоне вывело меня из себя.

— Хватит быть загадочным, ладно? Ты звучишь прямо как та чудаковатая медиум. Если ты что-то знаешь, говори.

— Я просто пытаюсь защитить тебя, — стиснув челюсти, он выдавил сквозь зубы.

— Я не просила твоей защиты, я просила правды.

— Всё не так просто.

— С тобой ничего не бывает просто. Почему ты не можешь доверять мне? — возмущённая, я сверкнула на него глазами.

— Как ты доверяешь мне? — его глаза вспыхнули.

— Это я не та, что хранит секреты.

Он покачал головой, словно пытаясь отрицать, что хранит все те секреты, которые так очевидно хранил.

— Дело не в доверии. Дело в том, чтобы ты осталась в живых.

Моё раздражение достигло предела. Я резко бросила:

— Я не ребёнок и не дева в беде. И я пришла сюда сегодня не для того, чтобы стоять и спорить с тобой. Я пришла узнать, как снять проклятие!

Он схватил меня за предплечье, притянул ближе к себе, так близко, что его жар обжигал меня прямо сквозь платье.

— А если его снятие убьёт тебя? Тогда что? Я должен просто стоять в стороне и позволить этому случиться? — прорычал он.

— Учитывая, что ты сказал мне, что я уже отмечена для смерти твоим замечательным семейным проклятием, неважно, что ты сделаешь, не так ли? Так или иначе, я на мушке!

Я ждала его ответа, но он не ответил.

На этом с меня хватило.

Резко развернувшись, я направилась по боковому коридору, бормоча проклятия себе под нос. Мне нужен был воздух, пространство… Что угодно, только не его раздражающее присутствие. Я никогда не встречала мужчину, который мог бы говорить так мало, но так бешено выводить меня из себя.

Я наугад толкнула дверь и проскользнула внутрь, оказавшись в затемнённом кабинете, уставленном старыми книгами и задрапированном тяжёлым бархатом. В камине тлел огонь, отбрасывая длинные тени на стены.

Не успела я перевести дух, как дверь с грохотом захлопнулась за мной.

И там стоял Дакс. Красивый, хмурый, боль-в-моей-жопе Дакс.

Мне следовало оттолкнуть его. Продолжить спор. Но когда он потянулся ко мне, я не сопротивлялась.

Он прижал свои губы к моим.

Глава 8

Метка мертвого

ДАКС

Я не собирался преследовать её.

Не собирался захлопывать дверь, припирать её к столу, поглощать её, словно одержимый.

Но у Петры был талант доводить меня до предела, дразнить своим огнём, издеваться так, как не делала ни одна женщина. И когда она смотрела на меня так, словно не могла решить — поцеловать или вцепиться мне в глотку и выжать из меня жизнь, — всё то ничтожное самообладание, что я так отчаянно цеплял, лопнуло.

Что я могу сказать? Я слабак перед бойкими женщинами.

Она ахнула, касаясь моих губ, когда я поднял её и усадил на большой дубовый стол, смахнув рукой книги и бумаги на пол. Она притянула меня, раздвинув бёдра. Когда она обвила ногами мою талию, я понял — этому не бывать конца. Не сегодня.

— Скорее, — прошептала она, впиваясь ногтями в мои плечи.

Не нужно было повторять.

Я стащил с неё трусики, расстегнул ширинку и освободил свой напряжённый член. Оставшись полностью одетым там, где это не требовалось, я вошёл в неё.

Она застонала и выгнулась. Её глаза закатились