Поцелуй сирены и первобытные хищники - Елена М. Рейес
Тогда это было его напыщенное отношение.
Сейчас он слишком самоуверен и напорист. Забывает, что в иерархии он ниже меня.
Он сын друга дедушки Атласа, которого с юных лет готовили стать нашим генералом после того, как его отец ушел в отставку. Не то чтобы он боролся за эту должность или заслужил ее; его награда была просто в том, что он был сыном верного советника и придворного. Тот же человек, который занял это место, когда мой дед стал королем, лично выбранный на этот пост.
— Доброе утро, — говорю я низким голосом, пятясь назад с натянутой улыбкой на лице.
— Уже за полдень, Нерисса. Далеко за утро.
— Я только что проснулась, так что для меня… — я замолкаю, смысл ясен.
— Ты обрадуешься, если я скажу это?
В ответ я выгибаю бровь, но сохраняю молчание. Орион резко выдыхает, чешуйки на его груди вибрируют.
— Доброе утро, ваше величество.
— Это было так сложно? — Спрашиваю я, но прежде чем он успевает ответить, продолжаю. — И отвечая на твой предыдущий вопрос, я думаю…
— По поводу?
Я не ругаю его за грубость за то, что он прервал меня. Вместо этого я обхожу его и направляюсь ко входу. Мне никогда не нравилось оставаться с ним наедине. Оппортунист и шовинист.
— Куда ты направляешься?
Остановившись на пороге, я оглядываюсь на него через плечо.
— Это действительно твое дело?
— Я тебе не враг.
— И все же ты откладываешь мой поход на кухню.
— Никто не говорил тебе спать так долго.
— Я улавливаю в этом предостережение? — Мой тон немного резкий, но, как и все остальное, это проходит мимо его сознания.
— Где ты была прошлой ночью?
— Вы переходите границы, генерал. Помните свое место.
Его дерьмовая ухмылка говорит о том, что ему нравится мое раздражение.
— Будь милой.
— Орион, я в пяти секундах от…
— Твой дедушка просит тебя присутствовать в обеденном зале, Нерисса.
Он подплывает ко мне, касаясь рукой моего бока, прежде чем остановиться возле моей комнаты. Там он машет рукой в сторону королевских пиршественных покоев. Не говоря ни слова, я делаю движение, чтобы пройти мимо него, но он протягивает руку и хватает меня за запястье. Моя немедленная реакция — дрожь, но я борюсь с этим желанием и смотрю на его руку, лежащую на моей.
— Я купил твои любимые пирожные — лунные листья с морским виноградом.
Мое любимое блюдо? ДА.
Доверяю ли я ему? Нет.
— Благодарю вас, генерал.
— Для меня это большое удовольствие.
Он придвигается ближе, но я качаю головой.
— Теперь отпусти.
— Конечно.
Он сжимает мои пальцы, и отпускает. Я уплываю, не обращая внимания на то, как его тень цепляется за мной. Орион следует за мной из моих личных покоев в столовую, мой желудок скручивает от голода и тревоги. Почему дедушка хочет меня видеть?
— Позволь мне открыть для тебя дверь.
Здесь нет двери, но я не кричу ему об этом. Толстая, расшитая бисером занавеска свисает с проема до самого пола из-за матового белого стекла, создавая нежную композицию. Каждый сдвиг в течении приносит другой набор нот, но они объединяются в любимую песню моей бабушки.
Уроженец земли. Из Аварии.
Я единственная, кто знает это, и я не могу сдержать легкую улыбку, которая появляется на моих губах, когда она играет. Это сладкая, но навязчивая мелодия, полная безответных желаний и жажды — того, «что, если».
Я проскальзываю в комнату, стараясь, чтобы звук моего хвоста не отдавался слишком громким эхом. Ориона тоже не благодарю, а останавливаюсь рядом с моим дедушкой, который уже сидит во главе стола. Эта столовая — частная. Задумана для того, чтобы дать членам королевской семьи почувствовать нормальность и разделить трапезу, но это всегда было больше похоже на стратегическое совещание.
Острый, как лезвие, взгляд дедушки останавливается на мне, прежде чем смягчиться.
— Нерисса, дитя мое. Как ты?
Для водяного старше ста лет он выглядит ни на день не старше сорока. Мы стареем медленно. Водяные мягко несут свои годы, время проходит мимо нас, как течение, оставляя слабые следы на наших лицах, но никогда не крадя нашей красоты.
Немного наклонившись, я целую дедушку в щеку, прежде чем прижаться своим лбом к его. Мы остаемся так несколько секунд, признавая нашу семейную связь и любовь, даже если временами этот мужчина мне не нравится. И то, что он делает. Он очарователен, когда это ему выгодно, требователен к своим подданным и является самым большим сторонником патриархального общества, в котором женщины живут под вынужденной защитой короны и своего короля.
Любит ли он также и тех, кто ему дорог? ДА.
Верен ли он моей бабушке и нашей королеве? ДА.
Он непредубежден или верит в перемены? Нет. Ни в коем случае.
Он сохранил корону благодаря удаче и тому, что моя мать нашла свою настоящую пару, сына канцлера с западного моря; он переехал сюда из маленькой капсулы в Море Вечной Ночи без мании величия или скрытых мотивов, но верный своему королю. У моего отца нет желания править; он просто любил мою мать до тех пор, пока она не испустила последний вздох, глубоко вонзив конец гарпуна в ее грудь.
Мне тогда было всего два года.
— Все в порядке?
Его вопрос возвращает меня к настоящему, и я улыбаюсь. Киваю.
— Я в порядке, просто немного проголодалась.
— Ты поздно вернулась?
На этот раз это не вопрос, а прямое наблюдение. Требующее ответа, в который он не станет углубляться.
— Если быть точным, можно было бы сказать, что рано утром.
— Так и было, но на то были веские причины.
Он жестом приглашает меня сесть, и у меня не остается выбора, кроме как принять стул, отодвинутый Орионом.
— Благодарю.
— С удовольствием, принцесса.
Дедушка улыбается, глядя на это зрелище, с нежностью в глазах, с явным желанием, чтобы я согласилась на этот брак. О нем он упоминал вскользь и раньше, но я беспокоюсь, что приближается время для более прямого приказа. Для него пара — это компромисс между двумя людьми, которые находят выгоду в союзе.
Я? Я соглашусь только на брак по воле судьбы. С моей родственной душой.
— Приятно видеть, что вы двое ладите.
— А почему бы и нет? — Спрашиваю я, беря один из морских виноградин и
