Академия Хранителей. Грязная магия - Рада Мэй

– А во-вторых? – требовательно уточнил Блэкмур, явно неудовлетворённый таким ответом.

– А во-вторых, я допускаю вероятность, что кто-то из родителей девушки был Хранителем, – огорошил Лайэрт совсем уж дикой версией. – Например, её мама могла в своё время учиться здесь и закрутить с кем-то роман.

– Этого не может быть! Ничего подобного с ней не происходило! – возмущённо возразила я. – Мои родители – простые люди, а мама училась в обычном медицинском училище! – сказала и осеклась, вспомнив, что это случилось, когда у неё уже была я.

А вот о своём более раннем прошлом мама не рассказывала, потому что потеряла память, попав в дорожно-транспортное происшествие. Это было ещё до моего рождения. В больницу она поступила уже с амнезией. Это что же получается – её забытым прошлым могла быть академия Хранителей?!

ГЛАВА 9

– Это невозможно! – вслед за мной категорично запротестовал Блэкмур. – Даже если она здесь училась, не представляю, чтобы кто-то из Хранителей мог забыть о долге и ответственности ради пустой блажи!

– Чтобы представлять, нужно иметь похожий опыт, а разве ты когда-нибудь испытывал страсть к женщине? – насмешливо поинтересовался Лайэрт. – Могу поспорить, что нет. Ты достойный наследник своего отца – не ведающий ни страсти, ни любви, зато с рождения перегруженный этим самым треклятым долгом. Поверь, большинство Хранителей не столь безупречны, и порой охотно поддаются зову плоти. Так что ничего невозможного в этой версии нет.

– Не нужно судить других по себе! – огрызнулся явно задетый за живое Флориан. – У меня есть другое объяснение происходящему.

– Какое?

– Вы же знаете, почему их магия на самом деле считается грязной, – понизив голос, кивнул Блэкмур в мою сторону.

Глаза Лайэрта недоверчиво распахнулись.

– Шутишь? Это было очень давно. Всех прибывших с тех пор тщательно проверяют, так что выброси этот бред из головы! – строго и холодно велел смотритель.

– Какое другое объяснение, и при чём здесь грязная магия? – отмерла я, переводя взгляд с одного на другого.

– Неважно, это всё глупости, – отмахнулся Лайэрт и, подхватив меня под руку, велел: – идём, отведу тебя в общежитие.

На меня вдруг навалилась такая усталость, что всякое желание сопротивляться и задавать вопросы пропало. Видимо, до сих пор энергию давал адреналин от происходящих событий, но теперь его действие сошло на нет.

– Вот видишь, девчонка еле на ногах держится, какой из неё эмпир? – подытожил смотритель, утягивая меня за собой.

– Зато всего через три часа после общего оттока энергии она весьма бодро шагала по Гиблому лесу, – с мрачным видом заметил Флориан.

– И это возвращает нас к версии об отце из Хранителей. Заступай на смену, Блэкмур, и больше, чтобы я этих глупостей никогда не слышал! – отрезал Лайэрт. – По-моему, ты просто завидуешь, вот и цепляешься к новенькой. Отец ведь будет недоволен, что связь с драконом установил не ты. А за самоуправство на два дня отстраняешься от занятий – поработаешь на территории, плюс за тобой два сверхурочных дежурства в патруле.

– Но он всё же помог, – сочла нужным напомнить. – Я в любом случае пришла бы к Обрану, а вот обратно одна вряд ли бы вернулась.

– Не вмешивайся, я действительно мог остановить тебя, как только увидел, – с недовольным видом отмахнулся Флориан и резко зашагал в сторону патрульных.

– Но тогда мы бы не обнаружили прорыв и не нашли бы Обрана, – устало договорила, чувствуя всё большую сонливость.

– Спасибо, что напомнила. Засранцам, проворонившим прорыв, тоже достанется! – жизнерадостно заверил смотритель, сопровождающий меня в академию.

Учитывая услышанное, мне о многом хотелось его расспросить. Особенно о дикой версии, в которой моим отцом мог быть кто-то из Хранителей, но ранее словоохотливый Лайэрт теперь почему-то замкнулся и отвечал уклончиво и односложно.

И только когда уже в здании академии я спросила, кто такие эмпиры, припомнив, что Флориан, кажется, причислял меня к ним, Лайэрт как-то очень странно на меня посмотрел и мягко заверил:

– Ты что-то перепутала. Это, видимо, от усталости. Я ничего такого не говорил.

***

– Настоящий дракон?! – восхищённо выдохнула Катя, услышав утром очень краткий пересказ моих ночных приключений. – Вот это круть! Поздравляю!

– Было бы с чем, – проворчала Оля, не разделяя её энтузиазма.

– Маше теперь даже эти воображалы-Хранители завидовать будут! – выдвинула Катя, видимо, самый главный аргумент, кстати, не суливший мне лёгкой жизни.

– Вот именно. Думаешь, из-за этого они будут лучше к ней относиться? – словно прочитав мои мысли, возразила Оля. – А Серенита так вообще взбесится. Отцом Обрана был фамильяр кого-то из её родственников, так что она очень рассчитывала получить в фамильяры именно этого дракона.

Перебьётся! Вот уж кому сочувствовать я точно не собиралась. Да и с Обраном каким-то невероятным образом уже настолько сроднилась, что даже мысленно не могла представить его с этой избалованной фифой, как, впрочем, и с кем-то другим. Он был только моим! Это чувство согревало изнутри и давало ощущение комфорта, защищённости. Ощущение, что я здесь больше не одна.

Стоило подумать о драконе, как захотелось поскорее его навестить, но лекари вчера предупредили, что раньше полудня этого делать не стоит. К тому же время на общение с фамильярами, которые из-за размеров оставались за пределами академии, студентам выделялось только после основных занятий.

– Подожди, а разве у Серениты ещё нет фамильяра? Она-то здесь точно не первый день, – зацепилась я за некое несоответствие.

– Есть. Кажется, какая-то птица. Но если студент считает, что его фамильяр уже не справляется со своими функциями, можно взять второго. У некоторых их два, – сумела удивить Оля, и я в который раз пообещала себе до конца прочитать устав академии, а то дальше первых страниц пока не продвинулась – слишком много всего вокруг происходит.

О версии смотрителя относительно того, что могу быть дочерью кого-то из Хранителей, девчонкам рассказывать не стала. Просто, поразмыслив, пришла к выводу, что это невозможно. Ведь мой отец Василий Ромашкин – врач-травматолог, с которым мама познакомилась, как раз когда попала в больницу.

Пусть сейчас они в разводе, и у него другая семья, у нас сохранились прекрасные