Оставь мне музыку! - Мира Ризман
— Диди, как следует вести себя любовнице, если она ненавидит своего господина?
Прежде она старалась не поднимать столь личных тем, хотя бы потому, что это не имело особого смысла. Если голограмма была и в самом деле только виртуальной игрушкой, то ей в ответ пришла бы очередная цитата из Сети, а если, всё-таки, помощник имел какую-то связь с Лукасом, подобная откровенность могла ранить его чувства. Но в этот раз ей нестерпимо хотелось с кем-нибудь поделиться. Пусть даже её слова не получат желанной поддержки. Чип мигнул, словно раздумывая, стоит ли вообще отвечать, а потом, так, несформировавшись в голограмму, тихо прошипел:
— Если тебе не нравится твой господин, то совершенно неважно, как ты будешь себя с ним вести. Лучше сосредоточься на подготовке к Летнему фестивалю, чтобы у тебя появился шанс уйти от него.
Это был весьма неожиданный ответ, который вновь заставил Вирджин усомниться, что голограмма всего лишь игрушка. В сказанных словах так и грезились эмоции. Возможно, ревность или даже негодование, и ещё немного сочувствия.
— Хорошо, я буду стараться, — прошептала Вирджин и, поддавшись мимолётному порыву, поцеловала браслет.
На следующее утро она вскочила с кровати ещё засветло, и, используя все известные «слепые» зоны камер, постаралась как можно незаметнее прокрасться к пожарному выходу. Вирджин даже не стала включать Диди: море было спокойным, а за несколько месяцев у неё накопилось достаточно опыта, чтобы самостоятельно справиться с лодкой. Поставив мотор на тихий режим, Вирджин стремительно понеслась к маяку и с каждой секундой в ней росла решимость. Ей просто жизненно необходимо покинуть дом Кирэя, а значит, надо, во что бы то ни стало, победить!
Точно зная, что девушки, как всегда прислушаются к совету Фраи, (Сон весьма полезен для кожи!), будут торчать в спальнях вплоть до скромного завтрака, Вирджин не стала спешить и посвятила занятиям всё доступное время. Она, наконец, полностью разобрала намеченный концерт, поработала над сольной пьесой и, когда на часах оставалось всего десять минут, решила даже повторить ту самую колыбельную. В маячной комнате была приятная акустика: звук, отдаваясь от голых стен, резонировал почти как в небольшом концертом зале и потому, даже без фонограммы, мелодия звучала невероятно выразительно. Вирджин всем своим сердцем погружалась в музыку, ища в той новые краски и эмоции, пытаясь передать не только красоту, но и ту глубину, о которой говорила её непростая история. И это было настолько увлекательно и волшебно, что в какой-то момент весь мир растворился и перестал существовать. А потом, когда последний звук ещё отдавался эхом, за спиной раздались скупые аплодисменты и холодное:
— Браво.
* * *
Поворачиваться было не просто страшно. Ужас сковал всё тело так, что оно казалось чем-то недвижимым. Лишь плотнее сжались зубы, и пальцы намертво вцепились в инструмент. И подобно набату раздавались в возникшей тишине глухие шаги, а затем на плечо легла властная ладонь.
— Я никак не пойму, — В голосе Кирэя слышалась издёвка. — Ты действительно так упорно готова бороться ради своей мечты, или тебе просто нравиться всё делать наперекор?
Вирджин не могла вдохнуть, не то, что ответить! Да и что тут можно было сказать? Какая разница, если всё равно результат уже очевиден. Её убежище рассекречено и обнаружено, она сама застигнута врасплох, и у неё нет совершенно никаких оправданий, впрочем, те и не были ей нужны. Пустые слова всё равно ничего не могли изменить. Жизнь вновь катилась в бездонную пропасть.
— Ты даже подала заявку на Летний фестиваль! — С насмешкой выдал Кирэй. — Смело, конечно, но совершенно безрассудно! Ты всерьёз надеешься выиграть?
Вирджин судорожно сглотнула, но опять оставила вопрос без ответа. Его ладонь, покоящаяся на её плече, казалось, с каждой секундой становилась всё тяжелее, подавляя и принижая.
— Неужели готова посоперничать со своим верным рыцарем? — склонившись, проговорил ей на ухо Кирэй. — А ведь второй проигрыш подряд может плохо сказаться на его карьере!
Вирджин дёрнулась, надеясь избавиться от его близости, но Кирэй крепко ухватился за её плечо. И, похоже, ему совсем не понравилось, что она в очередной раз пожелала оказаться с ним на расстоянии. Он фыркнул и довольно жёстко развернул Вирджин к себе. Его холодный обжигающий взгляд пронзал насквозь. Но она не стала от него отворачиваться или опускать глаза. Вирджин смотрела прямо, не собираясь сдаваться. Ему её не запугать, хотя бы потому, что отступать было решительно некуда!
— Как вы узнали? — хрипло спросила она.
— О заявке? Или о твоём тайном убежище? — Кирэй театрально приподнял бровь, а потом, вновь усмехнувшись, заявил: — Если начать рассказывать, получится довольно увлекательная история! Хочешь её услышать?
— Да, — выдавила из себя Вирджин, всё так же яростно продолжая смотреть ему в глаза.
— А ты всё так же любезна, как и прежде, — поморщившись, заметил Кирэй. — Но в кои-то веки не перечишь и даже готова слушать. Так и быть, удовлетворю твоё любопытство!
Его слова ни капли не задели Вирджин, напротив, лишь придали упорства. К чему сейчас любезности, когда будущее висит на волоске!
— Ты, конечно, не знала, что все заявки Император всегда просматривает лично, так как именно Его Императорское Величество составляет программу фестиваля, — снисходительно продолжил Кирэй. — И, просматривая твою запись, Император узнал обстановку этого милого места. К твоему большему сожалению, а так же в укор тем, кто тебе помогал, должен сообщить, что вы забыли учесть один важный факт. Некогда это имение было Летней Императорской резиденцией, именно поэтому здесь так много садов, парков и несколько пляжей. Местные причалы и маяк же возвели для детских игр. Одно время мы с кузеном очень увлекались морским делом, и Император лично учил нас ходить под парусом и управлять катером. Разумеется, мне пришлось встретиться с Его Императорским Величеством и найти какие-то разумные объяснения, с чего вдруг от моего дома в этом году целых два кандидата. И почему один из них скрывается на заброшенном маяке…
Вирджин была шокирована. Она ожидала услышать совершенно иную, гораздо более простую историю, в которой фигурировали служба безопасности или береговой патруль. Вирджин допускала мысль, что кто-то мог услышать, что с
