Проклятие Айсмора (СИ) - Ольга Зима

— Ингрид, — прозвучал неожиданно мягкий голос. Его хозяин подкрался совершенно незаметно.

— А?.. — испуганно отскочила Ингрид, выронив клинок.

Бэрр быстрым движением поймал меч — подхватил у самого пола за рукоять.

— Осторожно, он очень остер, — Бэрр, одной рукой легко удерживая тяжелый клинок, обнял ее второй.

Дохнул в затылок, коснулся губами волос, заставив сердце заколотиться.

— Чем это ты занимаешься? — спросил он уже хмуро. В противовес поцелуям, наверное.

— Я… убирала твои вещи, — виновато ответила Ингрид. Все-таки разбудила! И зачем она только коснулась оружия…

— Я не про то. Ты одета для города, Ингрид, — Бэрр развернул ее к себе, оглядел со всех сторон, посерьезнел: — Куда собралась?

Меч в его руке смотрелся весомым и страшноватым аргументом.

— Я… — Ингрид забыла, что хотела сказать.

Только подумала, что даже не спросила разрешения у супруга. Она привыкла полагаться на себя, а Бэрр теперь должен оберегать ее и заботиться о ней. Он мог просто оскорбиться.

— Но надо же ведь сходить в ратушу! Получить деньги за…

— Ты никуда не пойдешь.

Бэрр уселся обратно на постель. Вытянул длинные ноги, перегородив ей проход. Меч положил рядом и сердито уставился на нее.

— Но как же… — опешила Ингрид.

Не выдержала и улыбнулась. Бэрр чуть ли не шерсть на загривке поднял!

— Что: как же? — глянул темным взглядом из-под темных прядей.

— У меня почти нет денег. А в ратуше мое жалование за…

— Больше никакой ратуши! — ухватил ее за руку, притянул к себе, поцеловал, и Ингрид поняла: на сегодня ратуша точно отменяется.

И не на нее он сердится. Что-то беспокоит ее Бэрра.

— Нет? — протянула она, заглянув ему в лицо и обхватив руками шею. Поцеловала его, сразу смягчившегося. — И никакого архива? — с легкой грустью спросила она.

— Никакого! — опять поцелуй.

— И никакого Город темных вод? — уже весело спросила Ингрид.

— Да, родная. Прости, если напугал тебя, — он провел пальцами по ее щеке, очень бережно — тыльной стороной, где не было мозолей. — Нам нужно быть предельно осторожными, особенно тебе. Ты никуда не должна выходить, пока мы не уедем. А пока оставайся дома и обязательно закрывай окна и двери, когда меня нет рядом! Я сам принесу твои вещи. А деньги… Вряд ли ты их получишь. Винир… — он нахмурился.

Ингрид, торопясь отвлечь его от мрачных дум, продолжила легко:

— И никакого больше винира?

— Да, родная… И еще нужно обязательно купить тебе кольцо, — произнес Бэрр, успокоившись и снова целуя ее, почему-то в веко.

— Надо, — печально улыбнулась Ингрид. Подарок Бэрра, который она не сохранила. Какая же она после этого жена?

Бэрр смотрел на нее, и глаза у него темнели.

— Я пыталась тебе вернуть, — смущенно продолжила Ингрид. — Я так долго ходила с ним в обнимку… Несколько месяцев. А ты сворачивал куда-нибудь с видом важным и недовольным, только углядев меня издалека. Потом как-то рассматривала в архиве… — Ингрид всхлипнула, не в силах поднять взгляд. — Оно выпало, и его стащили! Это звучит невероятно, но это правда! Жирная черная крыса украла твое кольцо!

Копошение раздалось из сумки, и белый нос показался поверх кольчуги.

— Да, Ингрид, мне нужно тебя представить кое-кому. Эл — моя жена!

Крысенок подбежал к Бэрру, протянул морду, окольцованную блеснувшей на свету золотом полоской.

— Не может быть! — Ингрид прижала ладони к горящим щекам.

Бэрр снял с белого крысенка заветное кольцо. Небесный топаз и горящие бриллианты, королевский знак. Крысенок поднялся на задние лапы, протянув передние человеку-с-черной-тенью. Можешь отдать кольцо этой женщине. Та не вскрикнула и не испугалась, что было уже чудом.

Эл очень хотел рассказать, как он приглядывал за Ингрид в архиве, когда понял, что она дорога его другу. И сколько усилий ему стоило отобрать кольцо у зарвавшегося собрата! Но он только принялся вылизываться, принимая людские благодарности, кусок сыра и двойное поглаживание.

Бэрр надел его на палец Ингрид и поцеловал ладонь.

Дни до отъезда и правда летели быстро. Приходили Гаррик с Гейрой и выглядели такими счастливыми, что Ингрид смеялась, глядя на них.

Бэрр пропадал целыми днями по своим таинственным делам. И вечера у него тоже были заняты: он слушал Ингрид. Расположившись рядом с ней на узкой кровати, он пытался без помощи рук — одними губами — расстегнуть пуговички на ее платье. Было их много, а еще отвлекало платье, очень красивое. Лазурное с тонкой лимонной вышивкой.

Пока получалось не очень хорошо. Порядком раздосадованный, он оторвался от своего занятия:

— Ингрид! Ты нарочно издевалась надо мной?

Ингрид отвлеклась от чтения и удивленно спросила:

— Как это?

— Ты оскорбляла мой взор своим… этим серым безобразием, по недоразумению именующимся платьем и негодным даже для мытья полов?

Серое безобразие, все еще висящее в шкафу, не было порвано лишь потому, что Бэрру не хотелось огорчать Ингрид.

— Я всегда ходила в нем в ратушу. И что в нем не так?

— Все! Оно раздражало меня, — вознегодовал Бэрр и вздохнул. — Может, потому что я знал, какая под ним скрывается прелесть? — провел любимым жестом через талию и ягодицы. — Ты продолжай, продолжай читать про своего героя, хотя я уже очень сильно беспокоюсь за твое душевное состояние.

— Ну так вот… — успокоилась Ингрид и продолжила чтение.

— То есть, узнав, что женился на родной сестре и заделал ей ребенка, он проклял свой род и кинулся на меч? Лучше бы со злодеями воевал. Письмо про твою подругу мне понравилось больше. Правильно этот Робин ее увез! А батюшка… что батюшка? Батюшка не прибьет любимую доченьку.

Бэрр разделался с последней пуговкой и, довольный, поцеловал спину Ингрид. Он тоже был белокож, но на фоне его рук тело жены казалось вылепленным из снега. Все мысли о книгах вылетели из головы.

— Бэрр, нет, ты не понял! Этот герой… ты послушай! Ты что… ты разве… Ай!

Бэрр перевернул Ингрид к себе, вдавливая в кровать, целуя в губы и одновременно запуская руку под юбку. Кажется, это становилось любимым жестом в ее присутствии.

— Что? Еще хочу тебя?

Ингрид, прижимая расстегнутое платье, опять покраснела до