Судьба - Лия Виата

— Я поняла, кто я и кем являюсь. Можно сказать, что я по сути и есть этот мир, — попыталась она объяснить как можно проще.

Адель сделала паузу, прямо как перед прыжком в воду.

— Мир, который хотят уничтожить, — закончила она.

Снежка вздрогнула, а потом схватилась за неё, как утопающий за соломинку.

— Ты хочешь сказать, что тогда умрёшь? — спросила она.

Адель кивнула. Пусть это и не соответствовало правде на все сто процентов, но смысл оставался тем же. Она чувствовала, что тени собирались пройтись чумой по миру и уничтожить всё на своём пути. Уйдёт она или останется — итог не изменится. Она просто исчезнет вместе с этим миром.

От несправедливости внутри горел огонь злости, но она старательно его подавляла, не давая выйти из-под контроля.

— И ничего нельзя сделать? Ты же столько времени прожила со мной и даже не помнила про всё это! — Голос Снежки начал срываться, становясь то громче, то тише.

— Я не помнила этот мир, но оставалась к нему привязанной. Если он умрёт, то и я тоже исчезну. Спасти его, впрочем, можно. Именно за этим меня сюда и переместили, — мягко ответила она.

Снежка сжала её ладони до тупой ноющей боли, но она не отстранилась, зачарованная вспыхнувшей надеждой в глазах сестры.

— Как? Я сделаю всё возможное, чтобы…

— Мне придётся пожертвовать собой, — резко сказала Адель, разбивая в дребезги оптимизм Снежки.

По щекам сестры начали скатываться слёзы. Адель подалась ближе и обняла её, начав гладить по спине.

— Если даже допустить несуществующую вероятность, что выживу, то видения катастроф, которые устроят тени, сведут меня с ума. Этот вывод я сделала, основываясь на том, что успела узнать. Я не хочу, чтобы ты наблюдала за моими страданиями. Ты должна пообещать мне вернуться домой и стать счастливой. Ладно?

Про то, что в прошлом ей как-то удалось остановить тени и выжить, она умолчала. Интуиция говорила о том, что этот способ больше не сработает. Снежка отчаянно замотала головой.

— Я не справлюсь без тебя. У меня даже готовка через раз получается, — всхлипывая, сказала она.

— Нет, ты очень сильная и умная. Я это знаю, поэтому ты со всем справишься.

Растус сзади откашлялся. Адель вздрогнула и перевела на него взгляд, успев забыть о его, Рена и Мисти присутствии. Они ответили ей встревоженными взглядами.

— Всё нормально? — на удивление мягко спросил король драконов.

Она решительно кивнула.

— Да, это просто сестринские заморочки. Не обращайте внимания, — сухо ответила она, продолжая успокаивать Снежку.

Растус неохотно кивнул, вытащил платок из кармана и протянул его Снежке. Она непонимающе на него посмотрела, затем взяла и приложила к лицу. Рыдания стали более надрывными.

— Спасибо, — произнесла Адель, ощутив укол благодарности.

Растус кивнул и отвернулся к окну. Рен и Мисти начали о чём-то очень тихо перешёптываться. Адель прижала к себе сестру чуть сильнее. Хорошо всё же, что здесь никто не понимает человеческий язык. Она хмыкнула. Можно подумать, что если бы понимали, то начали бы ей сочувствовать и предложили помощь. Она родилась в одиночестве и страданиях и умрёт так же. Ничего в кругу жизни не меняется по щелчку пальцев.

Глава 22

Растус чувствовал себя так, будто сидит на иголках. Его взгляд то и дело возвращался к Адель. О чём они беседовали с блондинкой, он не знал, но чувствовал, что между ними идёт тяжёлый разговор, а ещё очень важный. Это раздражало. Он чувствовал, что должен знать обо всём, что происходит с этой странной девушкой-оракулом.

Он снова поймал себя на том, что смотрит на её чёрные волосы и такие же тёмные глаза. Эта внешность для оракула очень нестандартна. Впрочем, самое главное отличие их расы — возможность видеть будущее, а не белый цвет.

Адель чуть повернула голову, и, чтобы не столкнуться с ней взглядами, Растус быстро отвернулся и посмотрел на Мисти и Рена. Мистрития так внимательно наблюдала за девушками напротив неё, что казалось, будто хочет загипнотизировать. Её сосредоточенность вызвала у него недоумение. Он поднял одну бровь и посмотрел на брата. Тот в ответ едва заметно приподнял плечи и что-то прошептал жене на ухо. Мисти отвлеклась ненадолго, чтобы ответить ему. Взгляд Рена сразу стал серьёзным и напряжённым. Что вообще происходит?

Карета пошла на снижение, отвлекая от всего происходящего. Когда они приземлились, он первым вышел из неё. В лицо ударил холодный солёный воздух. Дворец совещаний, представляющий собой небольшое пятиэтажное круглое здание, имел свойство каждый раз перемещаться в целях безопасности королей и королев. Хорошо хоть, что каждый правитель всегда знал достоверную информацию о месте проведения собрания.

Сейчас же оно оказалось где-то на севере горной цепи около моря. Под ногами Растуса лежала твёрдая серная порода, снизу о скалу билась волна, которая, набежав, тут же отходила назад бурной пеной. Над головой зависли свинцовые тучи, готовые разразиться то ли дождём, то ли снегом в любой момент.

Рен и Мисти покинули карету. Брат взял свою жену за руку и встал справа, защищая её от ветра, но это не помогло. Волосы Мисти выбились из причёски и разлетелись в разные стороны. Рядом приземлилась вторая карета. Ещё до её остановки наружу выпрыгнул Феликс. Вид у него был напряжённым. Он сделал несколько шагов к чёрной карете, а потом вдруг замер. К нему подошла жена, взяла за руку и сказала что-то, чего Растус из-за шума волн не расслышал. Гин, спускаясь по стремянке, обхватил Нору за плечи, помогая устоять на ногах. Маленькую альрауну сильно сдувало порывами.

Последними из кареты вышли Адель и её сестра, слёзы которой ветер быстро высушил. Адель осмотрелась и помрачнела. Она схватила сестру за руку и потащила её ко входу в здание. Все остальные заспешили следом.

Как только дверь за ними закрылась и они оказались в пустом холле, освещённым единственным факелом, Юми подошла к Феликсу вплотную и ткнула ему в грудь пальцем.

— Скажу только один раз — если они отсюда не уберутся, то пеняй на себя, — с кровожадной улыбкой сказала она.

Феликс открыл рот, затем закрыл и задумался.

— Может, хватит уже рычать на него? Он ничего такого плохого не сделал, чтобы…

— Не сделал? Знаешь, почему он стал оракулом? — резко прервала Адель. — Его подростком притащили ко мне в качестве подношения. Я, признаюсь, преследовала тогда свои цели, переложив на него часть своей невыносимо большой ноши. Однако не сделай