Судьба - Лия Виата

Адель распалялась всё больше. Феликс застыл, не смея возразить. Юми переводила взгляд с мужа на Адель, но ничего толком не понимала.

— Мало того, что покинул меня в первый раз, так решил ещё и во второй воткнуть нож в спину? — закончила Адель ледяным тоном.

Растус нахмурился, пытаясь обдумать её слова, но в итоге запутался в возникших вопросах ещё больше. В груди у него стало тяжело. Воцарилась тишина, которую разорвал звук грома. Феликс вздрогнул и промямлил:

— Я никогда не хотел, чтобы произошло нечто подобное, и я никогда не испытывал к тебе ненависти. Просто не понимал твоих действий и мотивов. Даже сейчас, по прошествии более трёхсот лет, могу понять тебя лишь с огромным трудом, и то потому, что ты, кажется, стала более мягкой. — Он перевёл взор на блондинку, которая попятилась от взгляда его почти прозрачных глаз.

— Если у тебя есть хоть капля совести, то даже смотреть на Снежку не смей и начни уже делать то, что должен. Конкретнее — выполнять приказы, — холодно процедила она и отвернулась.

Феликс вздохнул.

— Хорошо, я сообщу Кругу, что ты не хочешь их сейчас видеть. Они уйдут, — произнёс он.

— Здесь Круг? — пискнула Нора.

Растус поморщился. Иметь дело с тремя-то оракулами не очень приятно, а с целым Кругом и подавно.

— Да, я тоже их почувствовала, но они не настроены сейчас выдавать пророчества, — ответила Юми.

Дверь в холл открылась, и показался светловолосый вихрь, который пронёсся мимо них к Мистритии, разрядив обстановку.

— Милли! — радостно воскликнула Мистрития, обняв сестру.

— Мисти, я так рада тебя видеть. Вернее, не очень рада именно здесь видеть, но… ты меня поняла, — затараторила наследная принцесса менехуне, Милитина Майнхен. — А вы тут одни?

Едва достигшая совершеннолетия девушка встала на цыпочки, посмотрев в окно на кареты. Мисти со знанием дела закатила глаза.

— Шаркаса здесь нет, — сказала она.

Милли вспыхнула и замотала руками перед лицом.

— Шаркас? При чём он тут вообще? Я про сопровождение просто так спросила. — на одном дыхании произнесла Милли, заверив всех в том, что между ней и молодым лейтенантом что-то есть.

Растуса обычно совсем не волновали любовные похождения подданных, но отдавать такого многообещающего парня менехуне не хотелось. Впрочем, женившись на Милли, он станет их королём, а так контактировать с ними станет ещё проще.

Мисти загадочно улыбнулась и поспешила перевести тему:

— Как дома дела? — с улыбкой спросила она.

— Всё прекрасно. Пока во всяком случае, — едко ответила ей Адель, направившись к двери, из которой вышла Милитина.

Та в ответ перегородила ей путь.

— Не помню, чтобы герцогиня обращалась к вам, — хмуро заметила она.

— У меня нет ни времени, ни желания слушать сейчас ваше щебетание, дорогая принцесса низших фей. Уйди с дороги, — распорядилась Адель, вогнав сестру Мисти в шок.

Мистрития попыталась схватить Милли за руку, но та ей этого не позволила.

— Да кто ты такая, чтобы так разговаривать? — со злостью спросила Милитина.

— Уже скоро узнаешь, поэтому советую заткнуться, пока не поздно. Я не собираюсь ни перед кем тут юлить и преклоняться. — Адель перевела взгляд на Растуса. Он приложил все усилия, чтобы подавить внутреннюю дрожь. — И перед драконами тоже.

— Смелое заявление, только глупое, — с хищной улыбкой сказал король Вайлса, появившись в дверях.

Рядом с ним нарисовалась его дочь Винер. Она с подозрительным прищуром и неким узнаванием посмотрела на Адель, но та её полностью проигнорировала. Крики из холла привлекли и других уже собравшихся правителей. Несколько из них вышли, чтобы узнать, в чём дело.

— Если соизволите вернуться и сесть на свои места, то вскоре узнаете, кто из нас поступает глупо, — ответила Адель и посмотрела на Феликса. — Отведи Снежку к порталу и проследи, чтобы она благополучно вернулась домой, только ничего ей не объясняй, иначе она никуда с тобой не пойдёт.

Он кивнул ей, Адель послала сестре улыбку и что-то мягко произнесла ей на непонятном языке. Блондинка ей ответила, по всей видимости, утвердительно, потому что Адель развернулась и вошла в зал.

Растус, Рен, Мисти и Милли последовали за ней. Юми, Феликс, Нора, Гин и Снежана остались в холле, не имея возможности присоединиться к собранию. Растус прошёл вдоль привычного длинного стола и сел во главе. Адель хмыкнула, но ничего не сказала. Она сцепила руки за спиной и осталась стоять. Существа недоумённо переглянулись. Впервые за сто лет здесь появился кто-то, не имеющий к короне никакого отношения.

Адель дождалась, пока все сядут. Небо разорвала пополам яркая молния.

— Раз уж все, наконец, готовы меня выслушать, то я представлюсь. Меня зовут Адель. Я известна вам как первый оракул, но это правда лишь отчасти. Если охарактеризовать меня как единую сущность, то я — воля вашего мира, который вскоре будет уничтожен.

Над головой раздался оглушительный гром, отдавшийся эхом в зале. Даже Растус не смог скрыть своего удивления. «Первый оракул» уже звучит достаточно опасно. «Воля мира» же выходит за рамки понимания.

Крылатый король пегих вскочил на ноги и открыл рот, чтобы возразить.

— Молчать! — рявкнула Адель.

Он схватился за горло и не смог выдавить из себя ни звука. Атмосфера вмиг стала напряжённой.

— Сядь, — тихо добавила Адель, и он послушался. — Сначала вы все спокойно выслушаете меня, а потом я уйду, оставив вас с вашими проблемами наедине. Обещаю, я не стану делать ровным счётом ничего. О чём вы, конечно, вскоре очень сильно пожалеете…

Тон её голоса стал таким мрачным, что у Растуса побежали мурашки по телу. Его кто-то будто придавил чем-то тяжёлым к стулу, но это не шло ни в какое сравнение с той бурей, которая вновь начала подниматься в его груди. В голове зависла фраза Адель об уходе, разрезая все его внутренности на части. Нельзя позволить ей это сделать. Ещё раз он этого просто не переживёт. Растус вздрогнул и сосредоточился, вылавливая эту мысль из потока. Что значит «ещё раз»?

Глава 23

Адель убрала руки за спину и сцепила их в замок. Смотреть хоть на кого-то ей не хотелось, но взгляд то и дело возвращался к Растусу. Король драконов выглядел спокойным, но она понимала, что это лишь игра. Нервное напряжение у него наверняка уже достигло предела. От этого она чувствовала себя зажатой в угол. Вот и