Невеста темного генерала. В объятиях дракона (СИ) - Элин Морт

— Да. Это правда. Чтобы полностью снять проклятие, нужно истребить весь род того, кто его наложил. И если ты в самом деле принадлежишь к этому роду, нужна и твоя смерть.

Его слова на миг лишили меня дыхания, но в душе я не сомневалась ни секунды. Я знала, что он никогда не причинит мне вреда. Я чувствовала это всем сердцем.

— Но я никогда не позволю этому произойти, — продолжил он, бережно, но настойчиво притягивая меня к себе. — Ты должна понимать, Эмилия: нет такого проклятия, ради которого я пожертвовал бы тобой. Скорее умру сам, чем позволю хоть кому-то коснуться тебя.

— Я верю тебе больше, чем кому-либо другому, — прошептала я, крепче сжимая его руку. — Ты единственный, кому я доверяю абсолютно.

Он снова обнял меня, и на миг все тревоги отступили, давая мне почувствовать себя защищенной в его руках.

— Я не дам никому причинить тебе боль, — повторил он. — Только прошу, будь осторожна, пока все это не закончится.

— Буду, — пообещала я, слегка отстраняясь, хотя это далось мне с огромным трудом. — Мне пора возвращаться, пока мое отсутствие не заметили.

Кайден неохотно отпустил меня, лишь затем, чтобы нежно коснуться моего лица, подушечками пальцев запоминая каждую его черту.

— Следующая наша встреча будет очень скоро, обещаю, — произнес он, коснувшись губами моего лба, а затем легко поцеловав в губы. — Раньше, чем ты думаешь.

— Я жду, — прошептала я, сделав шаг назад. — Только приходи за мной.

Он спокойно кивнул, не отрывая от меня взгляда, пока я разворачивалась и направлялась обратно в сторону особняка Валмора. Каждый шаг давался с огромным трудом, но я не оглядывалась, зная, что Кайден проводит меня, и эта незримая поддержка давала силы двигаться вперед.

Глава 14

Каждый шаг, который приближал Эмилию обратно к особняку Валмора, причинял Кайдену почти нестерпимую боль, словно кто-то вбивал в его грудь острые шипы, постепенно и мучительно. Он бесшумно двигался по соседним улицам, параллельно ее пути, прячась в густых тенях и не выпуская девушку из поля зрения. Несмотря на небольшое расстояние, разделяющее их, ему казалось, что между ними пропасть — огромная и непреодолимая.

Ночь будто наступила внезапно, и город выглядел непривычно тихим и пустынным. Дома словно замерли, напоминая силуэты спящих гигантов. Редкие уличные фонари едва освещали дороги, бросая на мокрую мостовую слабые блики желтого света. Все вокруг казалось погруженным в полудрему, и шорох шагов Эмилии звучал необычайно громко и тревожно.

Кайден двигался так осторожно, как только мог. Его взгляд не отрывался от фигуры девушки, и он ясно видел, что ей дается этот путь с трудом. Несмотря на гордую осанку и уверенные движения, он замечал каждую мелочь, выдающую ее внутреннее напряжение. Как судорожно сжимались пальцы, стиснувшие края рукавов, как она порой замедляла шаг, будто пыталась заставить себя идти дальше.

Он невольно ускорялся и замедлялся вместе с ней, словно готов был в любую секунду вырваться из укрытия, чтобы защитить ее, но каждый раз заставлял себя остановиться. Он прекрасно понимал, что сейчас любое неосторожное движение может лишь навредить ей и выдать его присутствие. Эта необходимость сдерживаться вызывала в нем глухую ярость, которая болезненно отдавалась в груди.

Когда впереди проступили темные очертания особняка Валмора, Кайден замер, чувствуя, как в его сердце с новой силой нарастает тревога. Он плотно прижался к стене ближайшего здания, скрывшись в густой тени, и затаил дыхание, не отрывая взгляда от Эмилии.

Она остановилась всего на мгновение, словно собираясь с последними силами, чтобы снова войти в золотую клетку. Он видел, как выпрямились ее плечи, как она подняла подбородок, будто готовясь к предстоящей борьбе. Но в этот момент Эмилия вдруг замерла, явно почувствовав что-то неладное. Ее голова повернулась, взгляд тревожно метался по улице, словно она пыталась понять, одна ли она здесь.

Кайден инстинктивно сделал шаг вперед, готовый броситься к ней, но тут же остановился, заметив, как тяжелые ворота особняка распахнулись. Из темноты выступила высокая фигура Валмора.

— Эмилия, дорогая, — произнес он ласковым голосом, от которого у Кайдена по коже пробежал холодок отвращения. — Ты гуляешь одна так поздно. Это неосторожно и небезопасно.

Валмор шагнул к ней, оказываясь слишком близко, и положил ладонь ей на плечо. Эмилия едва заметно вздрогнула, но тут же снова выпрямилась и встретила его взгляд.

— Мне нужно было подышать свежим воздухом, — ответила она сдержанно, но с легким вызовом, который заставил Валмора на секунду помрачнеть. — Я не предполагала, что это вызовет беспокойство.

Герцог улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего доброго. Напротив, она казалась жестокой и холодной, словно Валмор был доволен попытками сопротивляться, прекрасно зная, что последнее слово все равно останется за ним.

— Впредь предупреждай меня заранее, — жестко произнес он, сильнее сжав ее плечо, словно подчеркивая, кто здесь главный. — Я не люблю лишних переживаний.

Эмилия кивнула, и он повел ее к распахнутым воротам особняка. Она почти подчинилась, сделав шаг за ним, но вдруг остановилась и повернулась, устремив взгляд именно в ту сторону, где стоял Кайден.

Их глаза встретились на короткий, но бесконечно важный миг. В ее взгляде читалась тревога, мольба и тихая, скрытая надежда. Кайден ответил ей взглядом полным решимости и обещания, что он не оставит ее в беде.

В следующий миг ворота с глухим и тяжелым лязгом закрылись за ней, отрезая ее от свободы и от него. Он стоял неподвижно, пристально глядя на бездушный металл, ощущая, как внутри поднимается почти неуправляемая ярость. Кулаки сжались так сильно, что ногти вонзились в ладони, но он не почувствовал боли. Все его внимание было направлено на эти ворота, на то, что они забрали у него, словно безжалостные руки, снова заключившие ее в плен.

Кайден глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, пытаясь вернуть себе контроль. Каждая клетка его тела сопротивлялась уходу Эмилии, требовала вернуться, ворваться в особняк, вытащить ее оттуда любой ценой. Но он понимал — любое поспешное действие сейчас могло погубить все, чего они успели достичь.

Сделав над собой огромное усилие, он отступил, развернулся и зашагал прочь. Он шел сквозь ночные улицы, и каждый шаг давался ему мучительно и тяжело, словно он двигался против собственной воли. Город оставался безмолвным и безучастным, но Кайден больше не оглядывался.

У него появилось дельце, которое он не мог поручить