Королевская кровь-12. Вороново сердце. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова

В руках Нервы из тьмы соткался круглый клинок. И пасть его, уже почти похожая на рот, приоткрылась. Но он не ударил.

— Отдай, — прошипело-проскрежетало это существо, — ему, если выживет.

Красный протянул руку, и круглый клинок оказался в его ладони. Он повесил его на пояс.

— Как зовут тебя? — спросил он, обнажая меч.

— Меня звали Нерва, — проскрежетало существо, — когда-то давно я был богом степей и воинов-кочевников, направлявшим их стрелы и мечи.

— Я запомню, — пообещал красный. Склонился, схватил Нерву за горло, заглядывая ему в глаза, — а тот положил руку ему на грудь, и Красный увидел все, что было с начала жизни степного бога, босоногого и смуглого, увитого цветами, окутанного редкими дождями, танцующего с девушками и направляющего руку воинов. Увидел он и впитал и формулы боя, и нездешний рисунок его, и звуки иноземных барабанов, и свист иноземных свирелей.

А затем он отрубил богу-пауку голову и призвал огонь. Огнем этим он поднял врага над Турой, сминая его тело, превращая его в гигантский раскаленный шар и сам светясь, будто раскаленный добела. Не было времени тащить его к ядру — и он поставил его на Милокардеры, сияющего, как второе солнце, а сам понесся на другую сторону планеты.

* * *

Великая Мать вновь увела Девира от Маль-Серены к пылающему континенту Туна — а он оттеснил ее на сушу, туда, где море не могло уже помочь ей и Ив-Таласиос не дотягивался своими щупальцами. Но она сама была морем — и гигантской волной, туша вулканы на потрескавшейся земле, катилась под ноги Девиру, пытаясь свалить его — а он всегда прыгал раньше, чем она настигала его. Она сама имела щупальца — и сбивала ими огонь из его черепов, который, долетая до нее, жег, прожигал до нутра. Не раз и не два Девир обращал огненные потоки в короткие разящие копья и в долгие узкие клинки — казалось, он из огня мог создать любое оружие.

Клинки ее разили как крылья тяжелой птицы, а богиня то и дело вставала на крыло, когда нужно было ударить сверху, и с диким чаячьим криком рушилась на врага. Но бог-богомол держался уверенно и основательно, и изматывал ее, то и дело посылая волны удушливого страха, незримые приказы покориться, пасть, сложить оружие.

Но она уже потеряла своих детей — а что может быть страшнее для матери?

Ревел океан — или то она ревела, наступая на врага? Грохот расходился от столкновения оружия — и лишь раз Серена дотянулась до огненного черепа в лапе врага, сбила его в воду, затушила, утащила сразу на глубину: было их на поясе ровно семь помимо двух в руках, шесть оставалось теперь.

Благо здесь, на Туне, ей не нужно было, как ее братьям, смотреть себе под ноги, чтобы не навредить людям. И так им сегодня досталось по полной.

Враг, хитрый, мощный и осторожный, позволял ей атаковать, оборонялся, ждал просвета в ее защите — и бил. Тело Синей было покрыто ожогами, но и враг был ранен многократно.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как приближается к ней сзади второй враг. Развернулась, уходя от удара огненного бича, чувствуя злой жар на губах, и скользнула под кривые клинки-хопеши волной. А затем встала за спиной бога-стрекозы — и ударила сразу в двоих волосами-щупальцами, волосами-плетьми. Дотянулась до Девира — всего семь теперь осталось у него черепов, — выбила кривой клинок из рук Малика.

И стала отступать, отчаянно обороняясь, потому что оба врага встали плечом к плечу и пошли на нее. Девир бил снизу, — а сверху не давал ей взлететь и ударить Малик, перехватывая в прыжке, и жгли ее огненные копья, от которых она уворачивалась еле-еле, и волосы ее срезались клинками.

Но и она сражалась, впав в такой раж, что вспорола наискосок грудь Малику, а Девир ударом ее меча лишился сразу двух черепов с пояса — они упали и были смыты волной, уходя сразу на глубину и поднимая тучи пара. Сбил богиню с ног огненный бич, заставив зло кричать от боли, и два клинка пробили ее крылья, а очередной череп превратился в короткое копье красного огня.

Богиня распалась волной, понимая, что не успевает уйти — но Девира вместе с копьем снес поток ледяной тьмы, и она захлебнулась от облегчения. Поднялась волной, швырнула Малика оземь — и вынырнула уже перед Черным, пошедшим в бой. Закрыла его, потому что понимала, что не вошел он до конца в свою силу и не выстоит против Девира.

— Меняемся! — крикнула она, и ударила по врагу-богомолу своими истерзанными крыльями.

* * *

Жрец всегда был не менее сокрушительным, чем Воин — недаром бились они на равных так долго и никто не смог одержать победу. Но сейчас чувствовал он, что слабее, чем должен быть, и потому осторожничал — и вспоминал, как после ухода на Лортах попал под удар сразу четверых богов, и продержался против них совсем недолго, прежде чем смог закрыться щитом, который у них не получилось вскрыть.

Малик бился с той тяжеловесной порывистостью, что выдавала в нем недостаток терпения, и Жрец, помня наставления Хиды, метил клинками в его крылья. Он был еще слаб — но постепенно наливались силой руки, и стихия вспоминала упоение боя, и наступала на врага, чтобы отвлечь его от богини, которая воспряла и с яростью продолжила бой с Девиром.

Верные сомнарисы вились у плеч Жреца, помогая ему, атакуя глаза бога-стрекозы. И вот вновь взвился Малик ввысь — и рухнул на Вечного Ворона. Но тот растекся тьмой и встал за спиной у бога-стрекозы, и двумя ударами отрубил ему крылья.

А затем пошел вперед, загоняя чужака в море в сторону Йеллоувиня. Жрец помнил, что впереди должна быть подводная горная гряда высотой километров шесть.

Малик шел спиной вперед, отбиваясь клинками, щелкал челюстями, но постепенно в его глазах самоуверенность превращалась в растерянность. И когда он ожидаемо дрогнул, уткнувшись в горную гряду, Черный выбросил руку вперед, превращая свои пальцы в кривые лезвия, вспорол ему грудь и отпустил свою стихию — стихию смерти.

Великий Хаос, как и первородный огонь — существовал всегда, поглощая и превращая в прах все, во что проникнет. И бог-Малик за мгновения превратился в столп темного праха, поднимающийся от воды до стратосферы.

Сзади пахнуло жаром. Черный обернулся, страшась увидеть павшую богиню и Девира, но то встал во всем великолепии Красный брат. Тяжело улыбнулся, хлопнул мощной рукой по