Темная душа. Академия жрецов - Алейна Вран
Меня передернуло от злобы.
Взглянув поближе на листовки, я увидела, что это приглашения на вечеринку.
— Это не мое, — процедила я сквозь зубы.
— Тогда что это приглашение делало в вашей комнате?
— Понятия не имею. Но я в восторге.
Мистер Бредсберри подозрительно сощурил глаза, от чего все больше походил на змею.
— В восторге?
— А как же. Провернуть такую «грандиозную аферу», — я показала пальцами кавычки. — Как раз под стать кому-нибудь из вашей Академии, мистер Бредсберри. Ведь так?
Его рот скривился.
— Не представляю, о чем вы сейчас толкуете. Может…
Я оборвала его на полуслове, и выставила перед ним ладонь, приказывая замолчать:
— Не может, — я закусила губу, и, вспомнив об Альфреде и Чаке, смягчила свой тон. — Я здесь не при чем, поверьте.
У нас с ним установился долгий зрительный контакт.
— Наказание должен понести каждый. — Его слова сочились ядом. — Без исключений.
Я смерила его насмешливым взглядом.
— Наказание?
— Верно. Вы, мисс Воланд, проведете одну ночь в карцере за неповиновение и распространение нелегальных на этой территории документов. Сегодня же, — явно наслаждаясь моментом, объявил старик.
Мои плечи опустились. Я хмыкнула как-то безразлично, пусто, обессиленно. Меня как будто только что лицемерно выпотрошили. Карцер.
Я снова заглянула прямо в эти его холодные глаза, которые сейчас светились злобной насмешкой.
— Однажды вы пожалеете об этом!
Я сказала это тихо, но твердо. Старика это ничуть не тронуло, судя по виду, он даже меня не слушал.
Глава 8
Меня вели в карцер четверо парней, прихвостней Бредсберри. Джозефф шел рядом со мной, при этом больно удерживая мой локоть, чтобы я никуда не сбежала. Я и не собиралась. Куда мне идти? У них тут охраны больше, чем у всех депутатов вместе взятых.
Мы зашли в лифт, который размещался за лестницей. Раньше я его не замечала. В тесной кабинке было всего три кнопки с цифрами: 0, -1 и -2. Блондин нажал на минус первый.
Буквально через десять секунд мы уже шли по темному коридору с голыми бетонными стенами.
— Веди себя хорошо, — предупредил Джозефф, закрывая меня в одной из камер.
После звонкого щелчка замка, послышались удаляющиеся шаги. Я осталась одна в маленькой сумеречной комнате. В ней стоял лишь одинокий деревянный стул.
Я не могла поверить, что сейчас вместо теплой кровати, нахожусь в мерзком подвале. Зачем эта противная «мисс Харрис» меня подставила? Какая ей от этого выгода? Еще и этот Джозефф со своим равнодушным «Веди себя хорошо». Да чтоб он провалился. Не хочу вести себя хорошо! Я же ничего не сделала!
Со злости я ухватила стул и швырнула его в стену с такой силой, что он распался на несколько частей. Подлетев к двери, я начала лупить кулаками по маленькому окошку на ней.
— Выпустите! — кричала я.
Мужчина в униформе с отвращением посмотрел на меня через толстое стекло и приказал мне заткнуться. Но я уже не могла сдержать свой гнев. Я продолжала бить ногами и кулаками по твердой поверхности, сбивая костяшки в кровь. Вскоре в камеру зашли двое охранников и женщина в белом халате со шприцом в руке.
— Держите ее, — приказала она.
Когда я попыталась проскользнуть мимо жрецов, то получила сильный удар под ребро. Я почувствовала, как твердая хватка захватила обе мои руки.
После нового толчка мои ноги подкосились, и я полностью повисла на охранниках.
Женщина впрыснула содержимое шприца мне в шею. Не успела я сообразить, что произошло, как меня тут же снова заперли одну.
Скорчившись от боли, я посыпала проклятиями, но через несколько секунд мне удалось взять себя в руки.
Пол был твердым и холодным, воздух сырым и промозглым. В прочем, это было самым ужасным местом, в котором я когда-либо находилась.
Мне пришлось собрать все свои силы в кулак, чтобы не зарыдать. Сколько же можно выносить это?!
Внезапно я ощутила навалившуюся тоску, как никогда. Боль сдавила мое сердце тугими тисками. Как же это было… больно.
В глазах потемнело, не по своей воле веки потяжелели.
Когда я снова начала видеть, все вокруг изменилось, стало совсем другим.
Сейчас я не находилась в тесном темном помещении, теперь это был наш с Альфрэдом старый дом, который мы покинули уже давно из-за неких затруднений.
Мальчик, незнакомый мне, сидел на краешке большой розовой кровати. Он спокойными равномерными движениями поглаживал одеяльце, под которым кто-то тихонько сопел.
Это же была я!
— Уснула? — спросил знакомый голос со стороны двери.
Дядя. Лицо его выглядело моложе, чем я запомнила. Умиротвореннее…
Мальчик мягко улыбнулся, ему было примерно девять или десять лет.
— Да. Снотворное сработало.
Во всех его движениях и словах было столько ласки и заботы, что невольно потеплело на душе. Я совсем не помнила этого мальчика, но мы определенно были знакомы.
Кто он?
В его лице отразилось что-то непонятное.
— Почему ей нужны лекарства? — мальчик повернулся к Альфреду с обеспокоенным лицом. — Ты когда-нибудь мне ответишь?
Дядя долго смотрел в сторону кроватки, переводя взгляд с маленькой меня на мальчика, и обратно.
Меня они не видели, будто я была призраком. Внезапно я вспомнила где его видела. На старой фотографии. Это же сын Альфрэда!
— Не думаю, что ты готов узнать.
— Но я готов, — запротестовал тот.
Альфред покачал головой.
— Я обязательно все расскажу, только не сейчас. Лишь когда ты будешь готов.
* * *
Я проснулась от резкого запаха нашатыря. Женщина-врач, которая мне вколола эту мерзость, помогла подняться. Я огляделась вокруг. Все та же камера в Академии жрецов. А где Альфрэд? Где мальчик? Это не было похоже на сон.
— Странная реакция организма. Похоже, у нее были галлюцинации, — сказала женщина кому-то за дверью. — В любом случае, день она отбыла, можешь забирать ее.
Она вышла из камеры, а ко мне подошел тот самый блондин с глазами отца, и вручил бутылку воды. О боже! Как раз то, что нужно! Я схватила бутылку и жадно осушила ее.
— Надеюсь, ты себя не очень плохо чувствуешь, — сказал он и покачал головой, оглядев мой внешний вид. Я могла только догадываться, насколько ужасно выгляжу. — Я Коннор, и с сегодняшнего дня ты — моя проблема.
Парень протянул мне мускулистую руку и дружелюбно улыбнулся.
— Эвелин, — я с опаской пожала его ладонь, кинув бутылку на
