Хозяйка каменного сердца ll - Ника Смелая

– Боюсь, не выйдет, – я всё ещё не могла решиться надеть всё, что мне прислал Ториан, и как зачарованная смотрела на содержимое коробочки. – Это обручальный браслет. Он просто так не снимается. Разве ты не знаешь?

– Да какой же он обручальный, когда на нём символа рода нет? – посмеялась девушка. – Вон только знак диала красуется, не иначе подделка, – продолжая улыбаться, она прикрыла рот рукой, скрывая насмешку.

– А ну-ка расскажи мне про эти знаки, – я тут же забыла о том, что заботило меня буквально минуту назад, и сосредоточилась на новой проблеме. Покрутила браслет на запястье, он сидел крепко. Не могло быть и речи о том, чтобы его снять.

– Ой, не всё то золото, что блестит, – не унималась Мэри. – Поди обманул Вас супруг, да женил на себе обманом. Все, кто имеют дела с семьями диалов, знают, что у господ на браслетах по два знака. Один – общий для всех: вот такие же песочные часы, как на Вашем. А второй – символ рода. Проще говоря, печать Пресветлых, обозначающая конкретную семью диалов и дозволение продолжить этот самый род их потомкам. У Марлоу вон перо, у Барри – лисица, а у Вас, госпожа, нет ничего. Значит, браслет Ваш ненастоящий. Давайте снимем? – не унималась она.

– Нет! – сама не ожидала, что так резко отвечу, но это вышло непроизвольно. Я даже запястье с украшением прикрыла второй рукой.

– Ну как скажете, – девушка пожала плечами, и добавила, – только смотреться будет некрасиво. Но решать Вам, госпожа. А про знак рода подумайте всё же.

– Мэри, извини, я не хотела грубить, – я решила не портить отношения с той, что в этом замке постоянно была рядом и искренне старалась помочь. – А какой знак рода на браслете Его Величества? – подумала, что и тему сменю и узнаю что-то полезное.

– Ой, какая же Вы смешная, – служанка расслабилась и заговорила более открыто. – Нет у него браслета-то. Их Величество холостой. Но если женятся, то будет монета – печать правящего рода Коруны. Его батюшка-то…

Но закончить она не успела. В дверь постучали и в покои вошёл Марлоу.

– Госпожа Алмор, время поджимает. Если Вы ещё не готовы, то поторопитесь. Совсем скоро начнётся торжественная часть. Их Величество ждут, – поклонился и хотел было выйти, но вдруг остановился и добавил: – Не обманите их надежд, – не успела я спросить, что именно он имел в виду, как за мужчиной уже закрылась дверь, а Мэри принялась колдовать над украшениями, чтобы поспеть вовремя.

Глава 7 Ториан

Ториан Корунский

Белый бальный зал сверкал украшениями. Везде были расставлены фарфоровые вазы с цветами (повезло мне, что при дворе отца имелся диал, обладающий силой земли), по потолку тянулись серебряные гирлянды, а на стенах красовались бордовые эмблемы моей страны. МОЕЙ! Я никогда не рвался к власти, не стремился править и нести ответственность за целый народ, но судьбой мне было предписано оказаться там, где я сейчас. И слава Пресветлым, что всё случилось именно так, а не иначе.

Даже подумать страшно, что стало бы с Коруной, взойди на престол двоюродный брат отца. Я и сам не святой, но он переходит все границы: дебоширит, напивается до бессознательного состояния и убивает слуг и крестьян просто так, ради забавы. Говорит, вид свежей крови помогает ему понять, что он до сих пор жив. Если бы отец не оставил примечания в завещании о дядиной неприкосновенности, казнил бы давно и дело с концом.

Наш род проклят! И касается это не дарованных душ, а изначальных. Как бы я хотел стать исключением из правил, но родившись диалом в правящей семье, был обречён. Пресветлые щедро одарили нас, поставив своими наместниками на этих богатых землях. Вот только предки мои оказались слабы и падки на искушения. Алчность и малодушие сыграли с ними злую шутку. И с тех пор все мальчики, рождающиеся в нашей семье, рано или поздно лишались рассудка.

Достигнув десяти лет, мой отец, дядя и даже я сам медленно, но верно сходили с ума. Если уж смотреть на картину в целом, то многие мальчики в семье не доживали до совершеннолетия. Душевное состояние настолько сказывалось на физическом, что тела и дарованные души просто не выдерживали и погибали. Именно поэтому все правители Коруны изображены молодыми на портретах : никто из них не пережил возраста в 35 лет.

Отвлёкшись на мысли о своём, я не заметил, как в бальный зал вошёл Марлоу.

– Ваше Величество, девушка скоро будет здесь, – сказал он, кланяясь.

– Отлично. Значит, согласилась всё-таки, – меня эта новость обрадовала, но в то же время заставила напрячься. – Займись своими обязанностями, – махнул ему рукой и окинул зал взглядом.

Глашатай уже начал объявлять имена съезжавшихся на приём гостей, диалов в большинстве своём. Были здесь и министры, и советники. Не только мои сторонники, но и почитатели моего дяди. То, что последних было довольно много, не могло не расстраивать. Уж не задумал ли чего этот безумец?

Смешно! Оба мы прокляты, а я считаю умалишённым его. Верно говорят, что безумец никогда не признается другим в том, что с ним что-то не так. Я не считаю себя нормальным. С самого детства знал, что рано или поздно проклятье рода настигнет и меня.

Когда стали заметны первые признаки болезни, я старался не обращать на них внимания, и у меня почти получалось. Но хворь проявлялась не только в душевном плане, но и в физическом. Сначала я стал чаще болеть, затем пропал аппетит, и когда-то цветущий жизнерадостный мальчик превратился в тщедушное истощённое создание, не способное радоваться жизни. Матушка переживала больше всех. Всё пыталась найти лекарей, способных исцелить её сына, но тщетно. До тех пор пока один из них не поведал ей легенду о Творце. Будь он проклят!

Отец к тому времени переживал лишь о том, сколько золота скопилось в казне замка, не обращая внимания на происходящее со мной. Ему попросту не было до меня дела. Как любой диал, я искал поддержки своего родителя, плохо понимая, что на его стадии безумия он не только не может её мне оказать, но и вообще слабо понимает, где находится. Его больное сознание занимали лишь золотые слитки и монеты. Правитель, которому плевать на свою страну и её подданных, – вот каким я видел своего отца. И мне совсем не хотелось уподобляться ему. Именно тогда я решил, что если выживу и сумею перебороть телесную хворь, то