Ласковый зверь - Милана Максимова

Я не заметила, как наступила глубокая ночь, и теплый солнечный свет сменился на холодный лунный.

— Кажется мы победили, спасибо вам, дорогие, — говорит в какой-то момент тетушка, вытирая пот со лба, она еле держится на ногах, но буквально сияет от счастья, — жар отступил и дыхание зверей вернулось в норму, теперь им нужен только покой и сон, чтобы окончательно восстановить силы.

— Отличная новость! Тогда я домой, — говорит Ганс, который тоже весь день не ел и даже не присел, все время выполняя то мои поручения, то тетушкины.

— Спасибо, тебе. — она собирает вокруг себя пустые пузырьки, полотенца и складывает, а потом обращается ко мне, — Лиа, пойдем и мы отдыхать, уже очень поздно, но ранний подъем никто не отменял.

— Тетушка, вы идите, я не помню, когда последний раз заходила ко льву. Я только проверю его и сразу вернусь домой.

Беру оставшееся у меня полотенца и ведро и захожу в клетку со львом. Его лоб еще горячий, но уже не так сильно, как было вначале. Я не сажусь, а буквально заваливаюсь набок от усталости, но все равно продолжаю мочить полотенце и прикладывать ко лбу льва то и дело проверяя нос.

Потом мокрым полотенцем провожу по рту пытаясь передать ему хотя бы каплю живительной влаги. С каждым моим прикосновением жар спадает, а может быть мне просто хочется в это верить, потому что я плохо себя ощущаю. Глаза слипаются, а руки кажется стали чугунными и больше не принадлежат мне. Сон не приходит постепенно, он словно в один момент резко тушит свет в моем организме, и я теряю связь с реальностью.

Что-то происходит, но я не могу понять, что именно. Пытаюсь приоткрыть глаза, но выходит плохо, сил совсем нет. Моему телу неудобно, оно лежит на чем-то твердом, но где взять силы чтобы пошевелится.

Вдруг я чувствую под своим телом сильные руки, они берут меня и поднимают, а потом перекладывают на что-то мягкое. Видимо я совсем спятила, а может у меня жар.

Все что могу, это прищурится, но я зря делала это усилие, потому что до сих пор нахожусь во сне или бреду. Мне мерещится, что надо мной склонился сильный, большой мужчина с длинными белыми волосами по пояс, которые падают мне на лицо. У мужчины обнажен рельефный торс, о таком теле я только читала в очень пошлом любовном романе запрещенном в Империи. Видимо моя память слепила воедино все самые горячие картинки моего воображения, чтобы получился этот незнакомец.

Его близость такая запретная и такая волнительная, хорошо, что это не по-настоящему, а то я бы уже давно сгорела бы со стыда. Но стыда нет, потому что это сон и я продолжаю жадно рассматривать мужчину. Каждая часть его тела состоит из мыщц-канатов туго переплетенных между собой.

Трудно дышать, это он такой горячий или у меня все же жар.

— Ах… — вырывается мой стон из моих приоткрытых пересохших губ.

Да что со мной?

Слежу за движением его широкой ладони с длинными пальцами, как он отодвигает мою челку в сторону и сначала трогает лоб рукой, а потом дотрагивается тонкими, жесткими губами словно поверяя температура. Его глаза такие голубые, светлые, строгие, он кажется чем-то недоволен.

Красивый. Это последнее, о чем я успеваю подумать прежде чем полностью погрузить в темноту.

Глава 10

— Как нам стать ближе друг другу? — спрашивает нежный голосок затаив надежду.

Наш герои молчит.

— Как ты думаешь мы когда-нибудь сможем стать ближе? — она верит, поэтому не сдается.

Нет… хотел бы ответить он, но промолчал. Молчать лучше, чем говорить, еще чуть-чуть и она сдастся и перестанет задавать эти вопросы.

— Хорошо. Тогда просто стой там, где стоишь и не двигайся, я сама пойду к тебе на встречу и буду идти столько сколько будет нужно, пока мы не станем ближе.

* * *

— Милая, — взволнованный голос тетушки прорывается ко мне сквозь негу сна. Я потянулась и рукой уперлась во что-то мягкое и тепло, наощупь похоже, что это шерсть, но откуда ей взять в моей кровати, — Милая, Лиа, где ты? — тетушкин голос совсем близко, она сильно нервничает. Почему?

Открываю глаза и не сразу понимаю, где нахожусь. Я во вчерашнем платье лежу на большой, мягкой соломенной подстилке прижимаясь к спине льва, который свернувшись клубочком лежит все в такой же позе неподвижно. Лишь еле заметно его тело поднимается от дыхания. Подползаю к нему на четвереньках и трогаю влажный нос. Какое облечение, мой печальный зверь здоров.

— Вот ты, дорогая! Я так перепугалась, когда не нашла тебя утром в твоей комнате. Ты что же провела здесь всю ночь? — тетушка берет меня за локоть и помогает поднять, отряхивает меня от сена и шерсти, и проверяет сначала лоб, потом пульс, потом заглядывает в глаза и крутить чтобы осмотреть всю полностью.

— Доброе утро, тетушка. Со мной все хорошо, правда. Видимо вчера я сильно устала, а еще перенервничала, поэтому не заметила, как уснула, но со мной все в полном порядке, — говорю сильно встревоженной женщине и могу, только догадываться, как она испугалась когда не нашла меня утро в доме.

— Пойдем скорее, тебе нужно срочно умыться и позавтракать.

Мы выходим на улицу где океанический бриз прорвался через густую зелень деревьев и заключил ароматы мандарина, бергамота в солоноватую мантию, это благоухание щедрым шлейфом тянется по всему саду, хочется смаковать его, распробовать, но сначала переодеться.

— С тобой точно все хорошо? Ничего не случилось? — никак не унимается взволнованная женщина, продолжая рассматривать меня. Если бы мне кто-то раньше сказал, что я буду спать в клетке со львом, то я подумала, что этот человек сумасшедший.

— Неа, — отвечаю и думаю о том, не строит смущать ее подробностями сна с моими самыми смелыми фантазиями, как мне привиделся обнажённый по пояс красавец мужчина. Как же неловко даже вспоминать об этом, но, если честно я бы еще раз хотела увидеть его, теперь этот сон будет моей самой желанной грезой.

— Ты так здорово, придумала с совой, хотела тебя похвалить! И самой сове идея тоже понравилась.

— Да, я решила из нее сделать почтовую сову, так она сможет летать по вашим поручения, только надо будет предупредить всех получателей, что у нас появился вот такой вот посредник. — у меня на сову большие планы и сегодня я планирую часть из них привести в исполнение.

Зайдя в дом Ада еще дюжину раз спрашивает все ли со