Симбиоз. Моя чужая победа - Майя Фабер
— Поссорились? — спросила мать чуть слышно.
— Немножко.
— Понятно.
Аккуратно перешагивая через разбросанную по полу одежду, она подошла к столу. Поправила свисающий с края провод. Еще один. Задумчиво оглядела длинные узкие столы вдоль стен, заваленные непонятным электронным мусором. Мара тащила домой все, что ей попадалось. Алекс не удивился бы, узнав, что она и по свалкам за этим хламом рыскает. По большей половине уже невозможно было понять, чем оно являлось в прошлой жизни. Гнутые железки, торчащие из них провода, осколки информационных чипов и кристаллов.
На обитых утеплителем стенах — до облицовки руки не дошли, — теряясь между многочисленными схемами, инструкциями и плакатами, с маленьких, бережно приколотых семейных фотографий смотрели улыбающиеся лица. Мать взяла один из снимков, с заметным усилием вырвав старомодную булавку, подержала в руках, вглядываясь в изображение, развернулась и молча протянула сыну. Алекс принял его, скорее, от неожиданности, чем осознанно. На нем веселая мелкая девчонка-шатенка двенадцати лет сидела на плечах у хмурого шестнадцатилетнего парня.
— Даже тогда она не разучилась смеяться, — услышал он голос матери и едва заметно кивнул. — Скоро помиритесь, — добавила она твердо и уверенно, как сообщала непреложную истину.
Мать подняла рюкзак, брошенный Алексом рядом с лестницей, почти бережно раскрыла и принялась вытаскивать вещи: мятые рубашки вперемешку с книгами, проводами и вишневыми конфетами. Последние, неизменные спутники Мары, сыпались на пол буквально из каждой складки.
— Как прошло? — сменила тему мать, и Алекс задумался, вспоминая, о чем последнем успел написать ей по дороге домой.
— Новой машины нам не видать. — Сам удивился, как легко и обыденно прозвучала эта новость.
— Страховка истекла? — грустно заключила она.
— Сегодня ночью. Совпадение?
— Конечно. — Уверенность в ее голосе всегда действовала успокаивающе. Психолог по профессии и по призванию, она обещала не использовать на детях свои «штучки», но Алекс то и дело ощущал себя как на приеме.
— Из-за машины? — спросила она, не уточняя. Да и не требовалось.
— Не знаю, — честно ответил он. — Из-за глупости. Влезла под руку со своей станцией.
— Она долго ждала твоего выпуска, — резонно отметила мать.
Алекс поднялся и все-таки плюхнулся на недовольно заскрипевший диван. Усталость брала верх.
— Не похоже, что будет длинный отпуск. — Мать с таким вопросительным выражением посмотрела на него, что он не сдержал ухмылки. — Распределение послезавтра, — он посмотрел на часы, — а нет, уже завтра.
Рюкзак с шумом плюхнулся на пол, почти заставив Алекса вскочить.
— Так скоро? — Не дожидаясь ответа, мать отвернулась к столу и принялась перекладывать мусор с места на место. — Я думала, ждут месяцами.
— Я тоже. — Алекс поморщил нос и расслабился. — Нас предупреждали именно об этом.
— Поразительно.
— Что тебя так тревожит? — Он смотрел, как бесцельно мечутся по столу ее руки.
— Ах, ничего. — Мать развернулась, распрямляя плечи и натягивая широкую добродушную улыбку. — Видимо, повезло!
Алекс пожал плечами, решив лишний раз не упоминать о его натянутых отношениях с везением. Об экзамене мать так и не спросила, за что он был весьма благодарен. Все-таки она слишком хорошо его знала.
— Видел сообщение? Хотела предупредить тебя раньше, но работа отвлекла. Они планируют открыть Пятую. Запустить поддержку атмосферы и начать ремонт. «Поддержание» уже собирает бригады, нам — врачам и психологам — тоже предлагали.
Алекс удивленно наморщил нос. До конца присланный матерью восторженный репортаж он так и не досмотрел.
— Сейчас?
— К празднику, — кивнула мать. — Не удивлюсь, если эта новость выбьет Мару из колеи.
— Уже выбила, — хмыкнул он.
— По станциям всех желающих повезут. Нет, не всех, конечно, — быстро поправилась она, — но именных приглашений навыписывали много. Да и без них любой сможет купить парочку билетов, если в состоянии оплатить перелет.
— Любой — вряд ли, — вставил Алекс, прикрыв глаза, и пояснил: — Слышал, что билеты там «для своих». Не хотел говорить Маре, она бы решила, что я лгу.
Неудивительно, что желающих оказалось больше, чем доступных билетов. Станции до сих пор казались основному населения планеты чем-то далеким и почти мифическим. Теории о том, что там на самом деле, разнились от удаленной и жуткой тюрьмы до закрытого рая для избранных. «Поддержание» слухи никак не комментировало, а станции именовало исследовательскими. Хотя они и считались достоянием Федерации и всех ее жителей, пускать туда просто так толпы народа никогда не было заведено.
Мать покачала головой.
— Не надо бы вам туда соваться.
— Знаю, — ответил Алекс еле слышно. — Не хочу, а теперь и некогда. Только мое мнение Мару вряд ли остановит.
— Да и мое тоже, — согласилась мать с грустной улыбкой. — Ты уж проследи за ней, ладно?
— Угу, — скривился он в ответ.
— И где ее носит? Раньше хоть сообщала, а теперь комм отключен — и все, хоть полицию с собаками вызывай! — чересчур громко возмутилась мать, театрально всплеснув руками, и направилась к лестнице. — Ладно… Есть хочешь? Пошли. Куртку сними наконец!
Он поднялся, кряхтя. Мать засмеялась. Взгляд упал на смятый клочок бумаги, сиротливо торчащий из-под дивана. Алекс наклонился, подхватил его, развернул. С огрызка на него, словно пара грозных глаз, смотрела перевернутая восьмерка, перечеркнутая кроваво-красной полосой, — знак, который никому не стоило держать в доме открыто. Символ «Анти-Х». Обрывок агитационной листовки.
Невесть откуда вылезшая группа, прозвавшая себя «Анти-Х», пропагандировала отмену мирного договора. Идеи фанатиков, поначалу не воспринятые серьезно, с годами все глубже проникали в головы людей. Сводились они всегда к одному: хаарс уничтожат людей, лишь дайте им время, а станции — это их же первейшее оружие. Построенные из бывших кораблей, как блокпосты, от кого или чего должны они защищать Землю? Ведь главная угроза уже на ней.
Начинавшая с распространения неприглядных картинок по сети, «Анти-Х»
