Принцесса крови - Сара Хоули

Я пошла, чувствуя, как будто мне сжали внутренности. Ещё вчера это были мои люди — а теперь смотрят так, будто я враг.

Мод привела меня в комнату для чистки. Внутри было трое женщин — они драили изящные серебряные кубки отдельно от рабочей утвари. Завидев меня, все трое плюхнули кубки в тазы и убежали.

Мод прислонила метлу к стене и облокотилась. Она всегда выглядела уставшей, но сегодня — хуже: морщины глубже, глаза красные. Её руки заметались — быстрые, резкие, привычные к языку, который у нас тут был вместо голоса:

Что ты здесь делаешь?

— Охранные чары пали, — ответила я на языке жестов, гораздо медленнее. — Вы можете бежать.

Она фыркнула и отвернулась — на человеческих уровнях это равнялось пощёчине. Так показывали, что не желают видеть следующих слов.

— Ты лжёшь. Фейри подняли тебя из мёртвых, и теперь ты пришла мучить нас.

«Подняли из мёртвых». По коже пробежал холодный озноб.

— Нет, я не лгу, — сказала я вслух, уже чувствуя вину за то, что заговорила. Всегда казалось нечестным открывать рот здесь, напоминать всем, что меня не изувечили, как их. — Прошлой ночью я убила короля, и вместе с ним исчезла пограничная печать.

Мод снова на меня посмотрела.

— Ты его убила? — неверие отразилось на лице.

— Триана была там, — добавила я, вернувшись к жестам.

Глаза Мод потемнели печалью.

— Она убежала, как только пролилась кровь. После того как увидела тебя, лежащую на полу без дыхания.

Триана была одной из тех, кого Осрик выбрал «развлекать»— вместе с Аней. Меня скрутило при воспоминании, как обе дрожали, обезумев от ужаса. Их выпустили из борделя, где они мучились, но Осрик жил чужими страданиями, и он заставил их вернуться туда просто потому, что мог.

По крайней мере, бой начался до того, как эта «забава» докатилась бы до своей извращённой развязки. Все разбежались, кроме Ани. Значит, они не стали свидетелями моего возвращения к жизни и всего катаклизма после.

— Что говорят люди? — спросила я. — Вы же знаете, что король мёртв.

— Король мёртв, — подтвердила Мод. — И это ничего не меняет.

— Как это — ничего?

— Наша жизнь останется прежней, кто бы ни правил.

Я стиснула пальцами лоб. Она говорила как Ориана. Он будет плох по-другому. Все монархи такие.

— Нет, если вы уйдёте, — показала я жестом, решив не спорить, что иной правитель может изменить Мистей к лучшему, если выбрать правильно. — Чары исчезли. Вы можете домой.

Она коротко хмыкнула:

— Домой, — повторила — почти резко, как удар. — У меня нет дома.

— Твоя деревня…

— Ушла из неё пятьдесят лет назад. Думаешь, в Алиторпе кто-то меня помнит? Думаешь, они знают, что делать со скрюченной старухой без языка? — Мод показывала так быстро, что я едва поспевала. — Они назовут меня фейри-…

Конец слова был сложным жестом; мой мозг не успел ухватить рисунок. Лишь ощущение тяжести, как ноши.

Проклятая… Я вспомнила этот знак на одном из наших последних уроков. Тогда Триана была тиха и грустна, рассуждала о том, чем мы заслужили такую участь, а Мод сказала, что проклятье легло на наши колыбели.

Назовут меня фейри-проклятой.

Я уже собиралась возразить, но в памяти всплыл человек, однажды забредший в Тамблдаун — в лохмотьях, с россказнями о похищении фейри. Он якобы играл им на скрипке ночь напролёт, а к утру золото обернулось листьями. Ему бы лишь немного денег от добрых людей Тамблдауна — и он пойдёт дальше…

Ложь, конечно. Мне было десять, и даже тогда я ему не поверила — а теперь, зная, что делают с людьми в Мистее, его шарлатанство выглядело совсем нагло. Играть он нам отказался, история менялась каждый раз, акцент был южный — туристический, а не приграничный. Кто-то в деревне считал его сумасшедшим, другие — пройдохой, охочим до простаков-северян.

Но в Тамблдауне хватало и истинно верующих, и легенд о похищениях было изрядно. Верующие сошлись на том, что он «отмеченный фейри», но просчитались с адресатом: они же решили, что того, кого фейри вернули, следует сторониться. Фейри забирают лишь достойнейших; если его отпустили, значит, с ним что-то не так.

Фейри-проклятый, — прошептала тогда мама, запирая дверь на засов, — скрытый народ накажет нас, если мы приютим такого.

И его отправили восвояси.

— Там не говорят на нашем языке, — продолжила Мод, когда я умолкла. — Как ты велишь нам объясниться?

— Я могла бы пойти с вами и переводить, — сказала я, но в голове звенело предостережение Кайдо: принцесса не должна покидать свой дом.

Мистей стоял на краю войны. Меня воскресили — я умерла — ради этой силы, что горит во мне, ради Дома Крови. Правильно ли — уйти?

Алиторп был в дне пути от Тамблдауна, сам Тамблдаун — в часах ходьбы через холмы и болото. Были люди, похищенные из мест дальше, чем Алиторп. Что случится за эти дни и недели в пути? Как изменится шаткое равновесие сил, пока я провожу людей к спасению?

Мод хрипло рассмеялась — одним выдохом:

— Ты не пойдёшь. Даже если бы мы могли уйти отсюда и не умереть. Даже если бы это было правдой. Теперь ты — одна из них.

— И одна из вас, — упрямо сказала я.

Сжатые губы сказали обратное.

Послышались быстрые шаги, и в комнату, скользнув, влетела Триана. На её лице мелькнула череда — шок, надежда, ужас. А потом она бросилась ко мне, обвила шею, прижалась крепко и покачала нас обеих. Мод попыталась отцепить её, но Триана замотала головой и вцепилась сильнее.

Сердце заболело — и расплылось улыбкой в её короткие волосы. Хоть она меня не оставила.

Наконец Триана отстранилась.

— Это правда, — показала она, оглядывая меня с ног до головы. — Ты — фейри. Низшая фейри сказала, я не поверила.

Я кивнула.

В её глазах-оленях выступили слёзы.

— Как?

Я рассказала — вслух, учитывая сложность истории. Как я помогала Ларе пройти испытания и как король узнал об этом и попытался убить меня, бросив в бурлящий водоворот. Как Осколки решили оставить меня в живых и даровали силу Дома Крови.

— Они сказали, что я должна восстановить равновесие, — добавила я, сопроводив слова жестом выравнивания — обычно мы так «ровняли» кривую картину или неровный подол, а не сломанную политическую систему. — Каким-то образом вернуть Дом Крови.

Триана слушала, как