Принцесса крови - Сара Хоули

В боковом зрении золотом блеснул контур тайной двери, и моё сердце сладко удовлетворилось этой маленькой победой. Придётся быть осторожной — где и когда их открывать, — но эти катакомбы всё ещё мои.

Коридор выглядел пустым, но паранойя впивалась зубами; я потерла ладонью колючее жжение на затылке. Кто на меня напал — и где он сейчас? Как мне защищаться от невидимого противника?

Но даже невидимый фейри остаётся телом. Я дотянулась до колодца своей магии и вообразила, как раскидываю сеть — чтоб зацепилась за кости, мышцы, за удар сердца. Где-то вдали простучали сердцебиения, но уловить можно было только общий сектор; стоило ослабить внимание — и звуки гасли.

Всю жизнь я полагалась на глаза и уши. А теперь они могли мне лгать.

Дыхание участилось; я юркнула в нишу и прижала ладонь к груди. Служанка уязвима во множестве способов, но принцесса рискует иначе. Наверняка сотни фейри хотят моей смерти — и, в отличие от меня, владеют своей магией полностью и живут веками.

Все умирают, — сказал у меня в голове Кайдо. — Принцесса встречается со смертью чаще прочих.

Я сморщилась.

— Не утешает.

Утешение тебя не спасёт.

Прекрасно. Раз уж мне достался разумный, меняющий форму кинжал с прямым доступом к моим мыслям, требующий частых кровавых даров, мог бы хоть изредка подбодрить. Не желая проговаривать страх вслух, я перешла на мысленную речь: Мне страшно, Кайдо. Я не хочу умирать.

Клинок загудел у горла. Он всё ещё держал форму змеи — острые клыки, чешуя, рубиновая корона. Мнимое предупреждение, которое якобы должно было меня защитить; но против сегодняшнего наводнения никакой кинжал — пусть даже магический — не помог бы.

Ты уже умерла однажды, — сказал Кайдо. — Из этого ты и родилась.

Я вздрогнула.

Что?

В водовороте Осколков человеческая часть тебя умерла. Теперь ты лучше.

Страх снова взметнулся, ускоряя пульс. Водоворот Осколков… Нет, я не умирала там. Это невозможно.

Но память уже захлестнула: вихрь, страшный и ослепительный, прошитый сиянием, пока Осколки совещались о моей судьбе. Будто меня рвали на части. Тело растворялось, душа истончалась, разрывалась на обрывки.

Они ведь меня спасли. Тьма накрыла — и через миг я открыла глаза. Всё ещё Кенна, только с новой силой.

…Только был этот провал, эта пауза — чёрная, как бездна. Те, кто прошли, выходили из водоворота с магией, вспыхнувшей напоказ. А я вывалилась из него и рухнула на кучу трупов.

— О, — сорвалось у меня, больше всхлип, чем слово. Всё внутри отвергало эту мысль. Потому что если я умерла — по-настоящему — то что вернулось обратно?

Дом Крови всегда идёт рядом со смертью, — сказал Кайдо. — Полезно знать её на ощупь.

Я закрыла лицо руками.

— Больше не хочу об этом, — сказала вслух. Звук собственного голоса был необходим — как доказательство: я здесь, я реальна, я — это я.

Мысль потянула за другую. В Мистее были люди, что не могли говорить — но разве они меньше «настоящие»? Им отрезали языки, но они говорили руками, смехом, глазами. Они жили ярко — несмотря на то, что фейри пытались их сломать.

Грудь дёрнулась. Знают ли они, что со смертью Осрика охранные чары Мистея рухнули? Понимают ли, что внешние прутья их клетки исчезли?

Меня наполнила новая цель. Я не смогла переубедить Ориану, но менять Мистей — не только про неё.

***

Человеческие уровни были темны, грязны и тесны. На потолке не сияли кристаллы, отсчитывающие ход далёкого солнца. Вместо них в кронштейнах чадили факелы, размазывая чёрные полосы копоти по камню. Дверей, что дарили бы приватность, не было вовсе, а воздух густо пах потом и дерьмом.

Мокрый подол подцепил соломинки, просыпавшиеся из чьей-то корзины. Первые комнаты пустовали, а в общей — большой зале с местами для штопки, полировки серебра, дробления зерна и прочей тяжёлой мелочи — было лишь несколько человек. Триана и Мод, мои самые близкие друзья здесь внизу, в этот час должны были быть на работах — но их не было.

Я замерла на пороге, глядя на рабочих.

— Простите, — сказала я.

На голос головы подскочили. Юноша с керамическим чайником налетел на стол; горшок грохнулся и разлетелся, а парень рухнул следом, сдавленно застонав, и принялся собирать осколки. Остальные кланялись, приседали, глядя на меня с ужасом.

Потому что теперь я — фейри, поняла я с тошнотой. Кожа мерцала, и наверняка слухи уже расползлись. Вчера я была одной из них — удачливее многих, держалась немного особняком, но всё же из их числа. Теперь — нет.

— Триана здесь? — спросила я на языке жестов, надеясь, что так им будет не так страшно. — Или Мод?

На меня уставились с недоверием.

— Они убежали? — добавила я жестом, когда никто не ответил. Если да — я была бы рада. Любой, кто может бежать из Мистея, должен бежать. Немедленно.

Молчание.

Мои жесты были медленны и грубоваты в сравнении с «речью» остальных: я начала учиться недавно и практиковалась мало. Но я продолжила:

— Король мёртв. Охранные чары пали. Вы все можете уйти. Домой.

Женщина выронила тряпку, обхватила себя руками, всхлипнула и замотала головой.

— Я могу помочь, — показала я, сбитая с толку их отказом. Мы могли пересечь болото вместе, идти днём, избегая блуждающих огоньков. Я — фейри — возможно, сумею увидеть тропу без проводника. Или Кайдо снова покажет.

Принцесса не должна покидать свой дом, — прошептал Кайдо. — Ты не можешь бросить тех, кто опирается на тебя.

Кого «тех»? — хотелось огрызнуться. В моём доме всего двое других жителей. Они тоже пойдут, — упрямо подумала я. — А потом мы вернёмся.

Нет. Мы — нет, поняла я, и живот ухнул. Аня должна вернуться в Тамблдаун. Бежать как можно дальше от этого жестокого королевства — и я, как подруга, должна ей помочь.

Увижу ли я её потом?

Сейчас нельзя об этом думать. Я снова сосредоточилась на людях перед собой.

— Вы можете уйти. Я помогу вам выбраться.

Лысый мужчина с белой бородой сверкнул на меня взглядом. Бруно — друг Мод, обычно шутник, улыбчивый. Теперь — камень.

Ты лжёшь, — отрезал он жестом.

Из меня вытек воздух. Я беззвучно потрясла головой:

Нет.

Фейри всегда лгут.

Позади раздался стук; я оглянулась — Мод колотила ручкой метлы в каменную арку. На ней было