Магические притязания - Илона Эндрюс

Оуэн, огромный оборотень-бизон, хватает голову оборотня-волка и ударяет ею о дерево, в то время как другой оборотень рвет его сбоку. Спина Оуэна превращается в кровавое месиво.

Хаким и Трой, спина к спине, отбиваются от трёх оборотней. У Хакима разорван живот. Левая рука Троя безвольно висит.

У каждого врага одинаковый золотой ошейник.

Я бросаюсь к группе Оуэна, и с моих губ срывается магическое слово.

— Аарх Саар! — Всем замереть.

Моя сила растекается широким полукругом.

Оборотни застывают, окаменев от магии. На пять секунд.

Первая. Я обезглавливаю того, кто напал на Оуэна сбоку.

Вторая. Я перерубаю «Сарратом» позвоночник противника Килана, с хрустом разрубив спинной мозг в двух местах.

Третья и четвертая. Я добираюсь до Хакима и Троя.

Пятая. Я обезглавливаю оборотня слева от себя.

Время возобновляется.

Два оставшихся передо мной оборотня в ошейниках отворачиваются от Хакима и Троя и бросаются на меня.

Я открываю рот, чтобы произнести еще одно слово силы.

Из леса вырывается серый оборотень-лев с горящим золотом в глазах, и ревет. Рёв оглушает меня, как удар грома.

Кэрран хватает оборотня слева от себя и преломляет ему позвоночник, как прутик. Челюсти льва распахиваются. Кэрран вгрызается в шею оборотня чуть выше воротника, заливая его кровью. Оставшийся оборотень разворачивается, чтобы сбежать. Мой муж отрывает голову противника и швыряет её в убегающего врага. Окровавленная голова попадает оборотню между лопаток. Он спотыкается, и Кэрран набрасывается на него. Оборотень падает на землю вместе с Кэрраном. Хрустят кости. Мимо меня пролетает рука.

На другой стороне поляны Килан вырвал горсть внутренностей из живота своего противника и засунул их в грудь оборотня в ошейнике. В воздухе повисла пелена из крови и желчи.

Оуэн уронил окровавленный обрубок тела на землю.

Все было кончено.

* * *

Мы шли по лесу, перепачканные кровью, и несли семь тел. Мёртвые вернулись в человеческую форму, но моя команда была слишком измотана, поэтому тащить тела пришлось оборотням Кэррана. За исключением Оуэна, который нёс одно тело вопреки всем советам, и Килана, который настоял на том, чтобы тащить самого крупного оборотня, которого он убил в одиночку. Мой муж, любитель перевыполнять план, нёс два тела, по одному на каждом плече.

Я настояла на том, чтобы обезглавить каждый труп, на всякий случай. Изначально оборотни планировали насадить головы на палки и так их транспортировать, но я заметила, что приближаться к Пендертону, размахивая окровавленными черепами, не лучшая идея. Мы с Кэрраном взяли с собой рюкзаки с водонепроницаемыми сумками, и теперь Да Ын нёсла два мешка, наполненных головами оборотней. При весе в одиннадцать фунтов на каждую голову она тащила семьдесят семь фунтов и делала это с лёгкостью.

Хорошо быть оборотнем.

Сгущать кровь по команде было одним из первых навыков, которым меня научила тётя, поэтому я залечила порезы и раны, но они всё равно были. У меня болели плечи, кожа была содрана там, где когти проткнули мышцы. Эти когти не выглядели такими уж чистыми. Я выдавила немного крови, чтобы избавиться от загрязнения, но мне нужно было посетить медмага, прежде чем какая-нибудь предприимчивая инфекция решит обосноваться во мне как дома. Голова болела меньше, чем плечи, но я чувствовала боль.

Остальным членам нашей команды тоже пришлось несладко. Килан был ранен, но стоически держался. Спина Оуэна была исполосана в клочья. Раны затянулись, но мышечным волокнам потребуется больше времени, чтобы восстановиться, поэтому сейчас его спина выглядела странно бугристой и неровной. Нам пришлось на месте вправить сломанную руку Троя, иначе она плохо зажила бы, и пришлось бы ломать её заново. Хуже всего пришлось Хакиму. Его живот был в ужасном состоянии, и Трой читал над ним заклинания добрых двадцать минут, заставляя тело восстанавливаться быстрее, чем обычно восстанавливаются оборотни.

Я взглянула на Хакима. Он выглядел немного бледным и шёл медленно, размеренно, что означало, что каждый шаг причинял ему боль. Повреждённая печень — это сущий ад.

Бой продолжал проигрываться в моей голове, все эти тридцать кровавых секунд. Момент, когда оборотень отбросила меня назад, давление на «Саррат», когда он пронзил её сердце, клыки, царапающие череп, когда она грызла мою голову, колючки моей крови у неё во рту, её голова, падающая с плеч, слово силы, безумный рывок в течение пяти секунд, удары, кровь…

Впереди деревья поредели, намекая на залитую солнцем вырубку вокруг Пендертона.

Я бы сделала это снова. Не раздумывая. Это заставило меня почувствовать себя живой. Более того, это заставило меня почувствовать себя… самой собой.

Я была убийцей. Магия создавала барьер между мной и врагом. Она защищала меня от непосредственного физического насилия, но, в конце концов, я жила или умирала от своего меча. Меня учили убивать, поощряли это делать, хвалили, когда я хорошо справлялась, и в итоге мне это понравилось. Это было в моей природе, как дышать.

Последние семь лет я практически не вспоминала об этом. Я сосредоточилась на том, чтобы быть матерью, на том, чтобы построить безопасную жизнь, а теперь… Теперь мне нужно было кое о чём подумать, и я не знала, как поступить.

Мы миновали линию деревьев. Я прищурилась от солнечного света.

Колокол на ближайшей сторожевой башне начал звонить, отбивая быстрый, почти истеричный ритм.

— Шоу начинается, — сказал Кэрран.

Все стали идти немного прямее. Слева от меня Джийнкс поправила на плечах тело оборотня с ошейником и вздёрнула подбородок. Это был наш парад победы. Городу не нужно было знать, как сильно нам надрали задницы.

Дело было не в том, что план Кэррана был плох или его тактика была ошибочной. Команда из четырёх оборотней — одного рендера, двух рендеров на обучении и одного опытного альфы — должна была расправиться с семью обычными оборотнями как с комариными укусами, даже без моей помощи или помощи Кэррана. Просто уровень нашего врага был намного выше того, что мы ожидали, и мы не могли этого знать, пока не вступили с ним в бой. Теперь мы знали. Мы победили, но это дорого нам обошлось. Нам нужно было бы приспособиться.

Мы продолжали идти.

Ворота Пендертона распахнулись, и на улицу высыпали спасатели, две группы по три человека в каждой. Лучники заняли стену над воротами. Лучники и стена выглядели средневековыми, в то время как парамедики и медбратья в светоотражающих оранжевых жилетах выглядели явно по-современному, и контраст был разительным.

— Консорт, — сказал Хаким слегка охрипшим голосом.

— Да? — Он впервые назвал меня консортом.