Три звездочки для принцессы - Сумеречная грёза

Натти вся засияла, выпятив огромную грудь вперёд, а я поджала губы от досады. Сергей столько внимания ей уделил, а меня даже не заметил...

Вот только Натти же выперли со второго курса за неуспеваемость. Я надула бы губки от обиды, но капитан вдруг посмотрел прямо на меня.

— Айлин! — вдруг позвал капитан.

— Да! — с готовностью встрепенулась, готовая идти за ним куда угодно.

Знаю, что с ним всегда буду в безопасности.

— Идёшь рядом со мной, в поле моего зрения.

— Так точ… хорошо, Сергей Витальевич.

— Я должен видеть тебя, — продолжил он. — Если попадётся на пути какая-нибудь гадость — нужно будет её испепелить. Заодно и периметр зачистим.

— Хорошо, — просияла.

Мы вышли из лагеря с первыми лучами солнца, полные энергии, энтузиазма и жажды новых впечатлений. Сергей Витальевич шёл впереди с геолокатором, сканером местности и импульсником, хотя периметр в радиусе сотни километров был совершенно безопасен. Никакого транспорта у нас не было — везде джунгли, да и синоптики обещали ухудшение погоды в ближайшие сутки.

К счастью, только в соседнем секторе, но пилотируемые модули не могли взлететь при таких погодных условиях, поэтому Сергей Витальевич рассудил, что пешая прогулка нам не помешает.

— Сотню километров до конца периметра, — говорил он. — Далее — около двадцати по краю, а потом назад. На всё про всё уйдёт около двух недель, если ещё считать бабочек и жевать всякие травки. Выложитесь по полной, ребята. Айлин, не отставай. Или я слишком быстро иду?

— У вас ноги длинные, Сергей Витальевич, а я намного короче по сравнению с вами.

Натти позади нас хрюкнула, стараясь не засмеяться. Она уже сказала мне однажды, что я наивная, как котёнок, а теперь смеётся над всеми моими выражениями. А я не специально, просто ещё плохо знаю общий эсперанто…

— Я постараюсь идти медленней, — Сергей Витальевич замедлил ход, срубив перед собой какую-то огромную лиану, свисающую с ближайшего кустарника. — Заросло тут всё, не протолкнуться.

— А нам нельзя выйти за пределы периметра? — спросила Сергея, игнорируя насмешки Натти. — Просто я не вижу, чем я могла бы здесь помочь…

— Никаких выходов за пределы периметра, — Сергей сказал это очень твёрдо, так, что я поджала губы от страха. Он остановился и резко повернулся ко мне. — Это может быть опасно. У нас утверждённый маршрут. Я не подвергну опасности группу только из-за чьего-то любопытства, — капитан вдруг сделал паузу. — Почему вы опустили глаза, Айлин? Вы меня боитесь?

Подняла лицо и посмотрела на него. Сергей совсем не был злым или строгим, скорее обескураженным, будто хотел чего-то, но не мог сказать, чего именно.

— Если только немножко, — ответила.

— Отставить бояться, — произнёс Сергей, и тут уже Глория хихикнула, но сумела вовремя взять себя в руки. — В смысле… не знаю ещё, как донести до вас, что я не враг. Я друг. Бояться меня нельзя. Вернее, не надо...

— Если вы будете приказывать вас не бояться, я не уверена, что не испугаюсь ещё раз, — сказала я совершенно искренне, а Сергей вздохнул так… глубоко, обречённо, и как-то понурил голову.

— Ладно… я… видимо, не умею по-другому, — печально ответил он и повернулся опять к джунглям. — Привал через полчаса. Мы уже несколько часов в дороге, приближаемся к левой границе периметра. Нужно отойти подальше в центр и держаться середины. Примерно через неделю выйдем вдоль площади сектора и упрёмся в его конец.

С этими словами Сергей двинулся вперёд и до конца дня больше не сказал ни слова.

Только смотрел на меня так грустно, сверкая своими бездонными серыми глазами, что мне стало как-то жаль его.

Неужели я чем-то его обидела? Наверное, не нужно было говорить ему, что я его боюсь. Вдруг он от этого как-то страдает? Хотя понятия не имела, почему. Ему, как капитану, важно, чтобы подчинённые боялись его. Разве не так?

— Ну ты и отчаянная, Айли, — Глория догнала меня, когда капитан немного оторвался от нас, расчищая заросли. — "Не нужно приказывать бояться, иначе не перестанем", — она хихикнула. — Ты, считай, ему ультиматум поставила, а он даже не накричал на тебя!

— Да что там ругать, — закатила глаза Натти. — Она же от одного слова в обморок упадёт. Капитан просто пожалел её.

В течении дня мы делали привал два раза, и всё это время Сергей ходил грустный и отдавал поручения странным голосом, будто он специально пытался сломать его и выглядеть очень дружелюбно, но у него всё равно не получалось. Каждая его фраза была пронизана командным тембром, и нотки властности у него всё равно проскальзывали, как бы он ни старался.

К вечеру погода совсем испортилась, и на сумеречном небосклоне потемнело небо.

— В соседнем секторе ураган, — сказал нам Сергей. — Хорошо, что мы ушли из лагеря. Сейчас там чёрт знает что творится, кого-нибудь из вас точно бы унесло. А так отсидимся здесь, в безопасности, и вернёмся обратно.

После, уже в палатке с девочками, я разминала болевшие от долгой ходьбы ноги. Но это была приятная боль — боль путешествий и мечты.

Натти распустила волосы и накрасила губы яркой красной помадой. А ещё надела такие короткие шортики и тонкую маечку, что всё у неё было видно.

Где-то вдалеке бушевал ураган, и на улице становилось прохладно, несмотря на то, что у нас была безопасная зона. Мальчишки и капитан расположились в другой палатке.

— Ты что, взяла в поход косметику? — поразилась Глория, терзая зубами вечерний сухпаёк. Она с таким аппетитом заливала лапшу быстрого приготовления, что у меня потекли слюнки. — Тебе зачем? Кому здесь нравиться? Папоротникам?

— Капитану, — Натти вытянула красные губки, смотрясь в зеркало и поправляя растрёпанную причёску. Выглядела она ужасно вульгарно.

У меня будто сердце в желудок упало. Капитану? Но почему? Она не может ему нравиться, она не имеет права! Он… он… он ничей, нравиться ему просто не положено! Если бы Сергей Витальевич узнал, чего она хочет, обязательно бы сказал ей сам.

Сказал бы… правда? К горлу подступил ком, потому что я понимаю, насколько смелая и открытая Натти, и насколько мужественный Сергей Витальевич. Ему, как военному, наверняка понравится вызывающая красота и поведение Натти, он просто не сможет устоять. Почему-то меня это так сильно задело, что я даже отказалась от чая, который мне предложила Глория, боясь, что расплачусь сразу, как только попробую проглотить горячий напиток.

Ну почему меня это так волнует?

— Да ладно?! — Глория распахнула глаза, удивлённая заявлением Натти, а я опустила голову и рассматривала собственные пальцы, пытаясь не заплакать.

— Угу, — гордо возвестила Натти. — Сейчас главное — заарканить какого-нибудь