Академия Пустоши. Турнир Истинных - Елизавета Рождественская
Я отложила бумаги и устало потёрла виски. Всё было так запутанно и неясно. Прошлое, будущее, истинность и требование разорвать отношения. Калейдоскоп ранящих слов и жестов, мои страхи и знания, что мама, словно кинжал, вложила мне в руки. «Пойди к нему и разорви связь, иначе ты погубишь нас. Никто не должен знать. Ни одна живая душа. Ты всех погубишь, Мирей…» – слова родительницы, единственной, знавшей о случившемся, эхом пронеслись в голове.
Итог всего – ошибка за ошибкой, годы боли и борьбы и новая встреча, которая привела к тому, что наша истинность вспыхнула с новой силой.
«Истинную связь удастся разорвать лишь тогда, когда двое из пары желают этого холодным рассудком и ровным сердцем. Даже взаимная ненависть станет препятствием для ритуала. «Яркое чувство лишь укрепит связь и явит волю богов, – гласил трактат верховного жреца . – Были и те, кто обманным путём пытался разорвать связь, но их ждала неминуемая погибель. Умерев как маги, они становились пустыми оболочками, влачившими безликое существование…»
По всему выходило, что из-за моей выходки мы должны были лишиться магии. Но не лишились… Напротив, показывали достаточно высокие результаты. Это могло значить только одно: нас всё ещё держало вместе сильное чувство. Ненависть или любовь?
Я вспомнила пылающий взгляд зелёных глаз. Жаркую ладонь на моей талии… К щекам прилила кровь. Пора было признаться хотя бы себе: ненависть – совсем не то чувство, которое я хотела бы ощущать со стороны Хью де Баллио.
– Нам просто необходимо поговорить, – прошептала, почувствовав одобрение своей драконицы. – Решить всё раз и навсегда.
Хью де Баллио
«Она не та, за кого себя выдаёт! Эта девица всегда вела двойную игру!»
Слова отца звенели в ушах, пока я плескал себе в лицо ледяной водой. Мог ли он знать? Не думаю… о таком не молчат. Такое не скрывают. Если только обстоятельство не идёт вразрез чьим-то планам…
Метка истинности… Я тряхнул головой, от чего на пол полетели капли влаги. Бред, не может быть! Это же… Сердце колошматило о рёбра, Тайрин бился в груди раненным зверем. Он был готов рвать и метать, реветь, выпуская в небеса столп пламени. И если бы я мог, позволил ему это, но я не мог… Никто не мог. А Мирей заявляет, что на ней метка истинности драконов! Я знаю её, она не способна врать, но… может ли истинным быть тот, от кого она бежит? Всё, что я знал о такой связи, противоречило происходившему. Истинные пары не могли друг без друга. Они становились слабы магически и медленно угасали, а Мирей была сильным магом.
– Харг! Тёмные твари! – выругался я, ударяя кулаком плитку рядом с зеркалом. – Я уже ничего не понимаю!
Вдох. Выдох.
Я взглянул на шрам на руке и постарался воскресить в памяти наш разрыв.
«– Не подходи. Не нужно, – глаза Мирей были полны злых слёз. – Ты уезжаешь учиться раньше меня. Кто знает, может, через год ты встретишь какую-нибудь девушку, а я останусь не у дел.
– Прекрати нести бред, Мирра! Мы уже это обсуждали. Никто и ничто не разлучит нас. Мне плевать на решение наших отцов. Я не могу понять, почему ты избегала меня всё это время. Это из-за родителей?
– Мне нездоровилось, – опустила она взгляд, обхватив себя руками.
– Твоя мать говорила, – я раздражённо запустил руки в волосы. – А ещё говорила, что в ближайшее время нам не стоит общаться и даже не пустила меня на порог. Это унизительно, знаешь ли…
– Я не могу отвечать за поступки моей матери! – резко вскинулась девушка. – Но если она так сказала, значит, на то были причины. Нам лучше всё закончить, Хью…
– Я не понимаю… – попытка поймать её взгляд провалилась.
– Что тебе не ясно? – Мирей отвернулась и выдала ранившее. – Я же сказала, что устала от этих отношений. Столько лет… да у меня даже не было шанса узнать мужчин!»
А дальше мной руководила обида, гнев, задетое самолюбие, подогреваемое её заявлением про нашу связь и настоящую любовь. И я толком не понял, как произошёл тот выброс магии. Было ли это боевым заклинанием, как я думал всё это время? Или же так свою хозяйку защищала связь с другим? Но тогда почему она бежит? Почему их семью лишили всего? Одни сплошные вопросы и ни одного устраивавшего меня ответа.
Мысль, что я мог быть тем самым избранным, отмёл сразу. Во-первых, я бы видел на себе метку и, наверное, что-то чувствовал. Во-вторых, не смог бы находиться вдали от своей пары, в-третьих, отец… Отец бы вцепился в Мирей мёртвой хваткой, а он только бесконечно сыпал грязными сплетнями в адрес девушки и её семьи. Моя магия тоже была стабильна, я не чувствовал тоски, только ненависть к той, которую когда-то до беспамятства любил.
А значит, у Мирей связь с другим драконорождённым. И, возможно, этот счастливчик не самый угодный в империи человек…
Счастливчик.
Я поймал себя на мысли, что ненавижу этого типа, потому что он получил моё. Моё! Вот так просто! Из-за какого-то хагрова рисунка на руке. Я рос рядом с Мирей. Я вытирал слёзы с чумазых щёк, когда мы хоронили её любимую канарейку. Я сам перевязывал глубокий порез, который она получила при падении с дерева в можжевеловый куст. Теперь у неё под коленом есть тонкий шрам, которого я касался тогда, когда наши поцелуи едва не переходили грань дозволенного. Она была моей. Каждой клеточкой, каждым вздохом. А потом появилась эта проклятая метка, и она засомневалась в том, что наша любовь настоящая?!
– Не верю, – зло прошептал я, зажмурившись. – Ты бы не реагировала на меня так. Я бы не чувствовал!
Ещё один удар кулаком оставил на плитке трещину. Сбитые костяшки обожгло болью.
– Ты ответишь мне на все вопросы, Мирей Френи. Я, мать твою, докопаюсь до правды…
Вернулся в зал в самом отвратном расположении духа и, отметив, что путь к испытаниям свободен, сразу направился к началу. Злость
