Внушению не подлежит - Елена Быстрова
– О как! Принимать пенную ванну – это же предел моих мечтаний на этой недружелюбной ко мне планете.
Я сразу же я потянулась, за этим флаконом. Открыла крышку,и лёгкий аромат морской свежести коснулся моего обоняния, напоминая мне, что совсем недавно я где-то уже ощущала этот запах. Но предвкушение понежиться в ванной, задвинуло все посторонние мысли на задворки сознания. Поэтому выливаю половину флакона, и льющаяся струя воды вспенивает жидкость в нежные белые облачка. Я быстро раздеваюсь и залезаю внутрь. Совсем скоро отключаю воду, и в благодатной тишине раздаётся моё:
– Μ-м, какое блаженство! – я чуть ли не мурлычу, погружаясь в воду целиком, оставляя только личико над клубами пены. - Как же мне хорошо. А сейчас будет еще лучше.
Я увидала пористую губку. И в желании натереть ею своё тело – произвести своеобразный такой массаж коже и мышцам, я без промедления потянулась к ней. На вид губка была будто новой, ну, может, раз или два ей попользовались. Но я же не собираюсь ею натирать себе интимные места. А вот чтобы помассировать ножки, она вполне сойдёт. И вот задрав свою длинную стройную ножку над пенной жидкостью, я принялась оглаживать её массирующими движениями.
И в это самое время в соседней комнате что-то громыхнуло и последовало такое же громкое ругательство, которое, чувствую, не поддаётся нормальному переводу даже с эриострийского. Видимо кто-то зацепил ёмкость с водой и флакончики с моющими и чистящими жидкостями, оставленные мной на полу в спальне.
– Вот же хаос, - прошептала я и скрылась в пену по самый носик.
Несколько долгих секунд и в ванной
комнате раздаётся громогласный голос:
– Ты кто такая и что происходит в моём доме?
– Уборка помещения, – не растерялась я.
Вернее я растерялась. От слова совсем! Увидеть свою проблему и своё наваждение – Нарриона Ханта, я никак не ожидала в этом месте и в это самое время. Я вообще никого не ожидала увидеть сейчас в ванной комнате, кроме себя. Тем более в эти три часа, отведённые мне нанимателем на уборку.
– Уборка? Помещения? – вкрадчиво выговорил этот индивид.
– Да. Я мою вам ванну.
Его глаза вмиг сощурились, не обещая мне ничего хорошего.
– Собой что ли ты её моешь?!
– Нет, что вы. Как вы только могли такое подумать? Я мою её специальной губкой, для мытья ванн.
И я продемонстрировала мужчине ту самую губку, которую у него же и позаимствовала и которой только что натирала себе ногу. А продемонстрировав, я сразу принялась натирать ею бортик ванны.
– Ну-ну. Значит, специальной губкой?
– А что вам, собственно, не нравится?
– Всё! То, что в моём доме посторонние девицы распоряжаются, как в собственном. Ты кто?!
– Я Ал… – я от растерянности чуть было не сказала ему своё истинное имя, хорошо, что вовремя остановилась. – Лана Тисс.
Наррион Хант вдруг замер. Удивлённо так моргнул. И его глаза из узких щёлочек стали большими и проницательными, и зрачки заметно расширились, принимая форму скорее не звёзд, а ромбов.
– Лана Тисс? Как ты оказалась в моём доме?!
– Я же говорю, что убираю помещения. Я устроилась на работу.
– Уборщицей? Ты же энтомолог и собиралась писать диссертацию по бабочкам?
– А хотя бы уборщицей. Я здесь потому, что у меня закончились кредиты на счету. Пришлось искать работу. Поэтому теперь я занимаюсь уборкой помещений.
– У меня умный дом, он не требует усилий уборщиков, чтобы поддерживать чистоту. Говори, кто отправил тебя сюда?! Как ты смогла проникнуть внутрь?!
Его серьёзный голос так и гудел в моих ушах.
– Мой наниматель. Он и дал мне ключ-карту.
– Где она?
И я кивнула мужчине на висящую на крючках мою одежду. Хант подошёл к ней и в первом же кармане обнаружил искомое. Убрал ключ-карту в свой карман и недобро смерил меня своим взглядом.
– И вообще, что с цветом твоих волос, Лана Тисс?
Его вопрос меня немного шокировал, от чего я взглянула на отражающую поверхность на стене. Вот же хаос! Мои волосы приняли свой истинный первородный цвет. Но надо было как-то выкручиваться.
– Μы девушки такие ветреные создания. Сначала, мне захотелось свой тёмно-коричневый цвет волос перекрасить в цвет утренней зари. Потом он надоел, и я затонировала их золотисто-коричневым. Теперь вот каждый раз надо тональным бальзамом проходить.
– А не проще ли было их сразу перекрасить в золотисто-коричневый?
– Не проще! А вдруг бы я снова передумала и захотела вернуться к этому цвету? Хотя теперь уже других вариантов у меня нет. Спасибо вам, эр Хант, что лишили меня тонирующего бальзама, - в сердцах высказала мужчине.
– Так, я сейчас покину ванную комнату, и чтобы ровно через пять минут ты полностью собранной, покинула её следом. А если не уложишься…
Его глазищи, вновь сузились, не предвещая мне в таком случае ничего хорошего. И больше не говоря ни слова, Χант вышел. И мне пришлось быстро смывать с себя пену и надевать одежду, чтобы уложиться в отведённое главой безопасности Эриостры время,
