Жена по обману - Екатерина Владимировна Флат

Маниакальная любовь Листерии к черному цвету сказалась и на бальных платьях. Я не нашла ни одного хотя бы чуточку светлее! Ну да, ведь это был бы уже серый, а за такое, видимо, приличных некромантов молния в макушку сразу ударяет.

Нет, правда, из иных цветов у меня теперь только собственные вещи, вроде ночных сорочек и тому подобного – хоть какая-то радость среди этого мрачного засилия…

Кстати про мрачность. Кармилла, как и положено личным служанкам, явилась помогать. Я, конечно, запросто без нее бы справилась. И, если честно, предпочла, чтобы она и вовсе не появлялась. Но конспирацию необходимо поддерживать.

К счастью, она не начала сразу с порога гундеть на тему моей безнравственности. Деловито уведомила:

- Леди Эстер сегодня осторожно расспрашивала слуг. Удалось выяснить, что последним настоящую Листерию видел привратник. Это если по времени сопоставить до ее исчезновения. Причем, она не приближалась даже к воротам поместья. Привратник в это время шел к дому, чтобы отобедать, и мельком заметил госпожу, направляющуюся в сад.

- У нее что-то было в руках? – тут же спросила я, при этом старательно шнуруя самой себе корсет. Как раз выбрала такой, чтобы со шнуровкой спереди. И, да, тоже черный!

Кармилла покачала головой.

- Он не видел. Да и если бы реликвия и была при ней, сильно сомневаюсь, что Листерия несла бы ее торжественно на вытянутых руках, чтобы все заметили.

Ну да. Логично.

А она тут же добавила:

- Но леди Эстер теперь настаивает, что поиски нужно продолжать именно в саду. Только надо придумать, куда деть подозрительного садовника…

- Чем же он подозрительный?

- Будто вынюхивает что-то постоянно. Не нравится он мне, - она нервно повела плечами.

Интересно, а ей вообще хоть кто-то нравится?.. Хотя о чем это я. Вот Орвил ей нравится наверняка. Иначе бы она так нервно не реагировала.

Но я, естественно, не стала поднимать больную тему.

- Что ж, сад так сад. Сосредоточим усилия на нем. Но меня куда больше беспокоит, что я пока здесь не уловила и толики магии Забытых. А ты?

Все же, по словам лорда Дорнавана, все иномирянки обладали такой чувствительностью, в большей или меньшей степени. Не за красивые же глаза он нас спасал от неминуемой смерти в родном мире и переносил сюда.

- И я не чувствую эту магию, - Кармилла покачала головой. – Но наверняка проблема лишь в том, что пока мы недостаточно близко к реликвии, так что…

Требовательный стук в дверь оборвал ее слова.

Мы с ней вопросительно переглянулись. Я выдала опасливое:

- Кто там?

- Угадай с одного раза, - судя по голосу, Орвилу что-то не нравилось. – Ты зачем вообще дверь заперла?

- Чтобы всякие подобные проходимцы сначала вот так вот стучались прежде, чем войти.

- С чего вдруг я стал проходимцем в собственном доме?

- С того, что мимо некоторых комнат тебе точно стоит проходить мимо, - я не собиралась сдаваться.

- Мы долго так будем через дверь препираться? – недовольство в его голосе зашкаливало.

- Примерно…с вечность? – я не удержалась от смешка.

- Слушай, я не хочу ломать такую отличную дверь. Так что лучше открывай.

Я тут же шепотом обратилась к хмурой Кармилле:

- Какого лешего ему вообще понадобилось?

- А я знаю, - столь же нервным шепотом отозвалась она. – Открой и спроси. Я тоже заодно послушаю.

Ага, как же. Наверняка этот требовательный тип выставит ее за дверь сразу же.

Но, правда, что ему надо? Пришел обрадовать, что сломал таки ногу и на бал мы не едем?

Я кивнула Кармилле, мол, открывай, так и быть, а то вдруг и вправду сломает. А мне потом перед настоящей Листерией оправдывайся насчет порчи имущества.

Орвил переступил порог моей спальни. И не он один. Правда, парочка дохлых крыс в шкатулке в его руках физически порог переступить не могла бы… Но я такими философскими вопросами не заморачивалась. Мой сдавленный возглас больше походил на писк. И, весьма вероятно, очень даже похожий на этот самый крысиный.

- Ты с ума сошел?! – я мигом юркнула за открытую створку шкафа. – Знаешь, нормальные мужья обычно дарят женам что-то более приятное, чем дохлые крысы! Это уже точно перебор!

Кармилла, которая, кстати, при виде Орвиловского подарка даже бровью не повела, уже от одного лютого взгляда господина мигом покорно кивнула и скрылась в коридоре. Ага, разбираться будем, значит, без свидетелей.

- Это ты мне говоришь про перебор? – Орвил что-то не спешил раскаиваться. – Какого демона ты это подсунула в мою гардеробную? В шкатулку с запонками!

- Почему сразу я? – я по-прежнему не высовывалась из-за распахнутой дверки шкафа. И не потому, что красовалась лишь в корсете и нижней юбке. Опасалась я вовсе не взгляда Орвила на мою относительную наготу. А этих самых крыс. – Может, это ты сам так долго не интересовался собственными запонками, что там успели крысы помереть от скуки? И вообще, уж не думала, что тебя можно напугать такими…мелочами.

- Причем здесь я? Ты это моему камердинеру скажи, который теперь валяется без сознания посреди комнаты!

То есть запоздалый подарочек настоящей Листерии даже не сам Орвил обнаружил?..

- Слушай, я против твоего камердинера ничего не имею. Имею исключительно против тебя и только. Даже можешь передать ему мои извинения, как только очнется.

Орвил на мгновение прикрыл глаза, глубоко вдохнул. Похоже, сдерживать раздражение ему было все сложнее.

Произнес в сердцах:

- Что вообще с тобой такой делать?..

- Разводиться, - пискнула я самое очевидное, хотя вопрос явно был риторическим.

- Ага, не дождешься, - сверкнул глазами мой ненастоящий муж. И поставил шкатулку с крысами на мой столик.

- Только тут не оставляй! – я еще крепче вцепилась в дверцу шкафа.

- Отчего же?

Да оттого, что я боюсь и крыс, и мертвяков, а тут просто комбо! Два в одном!

- Некрасиво возвращать подарки, - выдала я первое, что пришло в голову. – Особенно сделанные от всего сердца.

Но Орвил в ответ лишь усмехнулся и вышел из спальни.

И почему мне кажется, он очень даже засек, насколько я испугалась? Хотя это заметил бы любой, что уж скрывать. Я во многом могу притворяться и весьма правдоподобно, но все эти некромантские штуки - сильнее меня. Чистосердечно признаю, что на роль Листерии точно бы лучше подошел кто угодно другой.