Землянка по ту сторону неба Хайд - Екатерина Евгеньева

— И что? Тенорцы никогда не женились на аретах? — спросила я, удивлённая такой странной традицией.

— Был один случай в истории планеты, — с горечью в голосе ответила мне Кайра.

— Здорово! — улыбнулась я. — Так это же хорошо?

— Нет! — повысила голос арета. — Нет! Потому что теперь каждая арета на это надеется.

Теперь пришла моя очередь вздыхать:

— И ты?

На лице у Кайры появилась грустная улыбка, и она, разведя руками, сказала:

— И я, получается, ничем не отличаюсь от других.

И мне почему-то захотелось её обнять и сказать, что всё будет хорошо, просто ей надо бросить наследника, ведь есть же у них нормальные мужчины. Но я не рискнула. И правильно сделала, потому что, видимо, Кайра что-то увидела у меня во взгляде и почти что прорычала:

— Не надо меня жалеть!

Я укоризненно на неё посмотрела и спросила:

— А при каком условии тенорец может жениться на арете?

Кайра вздрогнула и посмотрела на меня так, словно я попыталась узнать у неё тайну планетарного масштаба.

Я даже испугалась и быстро поправилась:

— Слушай, если это тайна, то не надо, не говори, я просто так спросила.

Кайра усмехнулась:

— Нет, это не тайна, это, скорее, легенда.

Я во все глаза смотрела на разоткровенничавшуюся соседку.

— Легенда об алетейе, — произнесла Кайра после секундной паузы.

— А кто такая алетейе? — спросила я.

— Это девушка, в крови которой есть древний ген, и если она подарит невинность тенорцу, то сможет от него зачать, — процитировала Кайра.

«Да, — подумала я, — Кайре это уже точно не грозит».

А вслух сказала, чтобы подбодрить соседку:

— Так легенда далеко, а ты рядом. Не переживай, всё у вас с Адрианом наладится.

— Я и не переживаю, — знакомым высокомерным тоном заявила мне Кайра. — Я знаю, что не будет у Адриана алетейи.

И тогда я не придала значения этим словам. А зря.

Где-то за пределами Академии

Старая лампа трещала, через раз выдавая скудную порцию тусклого света. Под потолком кружилась какая-то неубиваемая космосом живность. Спёртый воздух со свистом походил сквозь старую вентиляцию и оседал пылью на пол.

Мужчина шёл по коридору, ни на что не обращая внимания. Он давно уже привык к такому виду, когда-то бывало и хуже. Широкими размашистыми шагами он преодолел последние метры и вошёл в комнату, уже полную людей.

— Ты долго, — один из присутствующих недовольно смерил вошедшего хмурым взглядом.

— Возникли проблемы.

— Обсудим потом, — он развернулся к стоявшим перед ним и поднял руку, призывая к тишине собравшихся. — Все мы долго ждали этого момента. Скоро всё изменится.

Тишина сменилась гулким стуком ног о бетонный пол. Выбивая ритм, мужчины с благоговением смотрели на главного. Комната вмиг пропиталась запахом пота, алкоголя, и сквозь затхлый воздух с трудом пробивался долгожданный ветер перемен, такой долгожданный среди мужчин.

— Теперь мы готовы выйти один на один, встать лицом к лицу с нашим врагом и наконец-то высказать наши условия.

— Да будет так! — взревела толпа, поддерживая мужчину.

— Проведём операцию через несколько дней, все приготовления должны быть закончены к этому времени. Ты, — он повернулся к последнему присоединившемуся. — Как только ты поймёшь, что пора — я буду ждать сигнал. И помни, одна ошибка — и ты будешь тут же ликвидирован.

До боли сжав кулаки, мужчина кивнул, соглашаясь и принимая правила. Ему не оставалось ничего другого, кроме как послушно выполнить поручение. От предстоящего в его груди начинало звенеть, а адреналин подскакивал до немыслимых высот. То, что они собираются сделать, навсегда заклеймит их преступниками без права на амнистию. Но выбора не было. Покидая место сбора, он думал лишь о том, что впервые в жизни у него появилось желание пойти против воли главного.

22 глава

Адриан

Я несколько дней пытался понять, кто же скрывался под псевдонимом Птица. Постоянно находился среди девушек, пытаясь воскресить в памяти тот аромат, из-за которого внутри всё переворачивалось.

— Риан, ты как? — казалось, Лоренс специально подкрался — так неожиданно прозвучал его вопрос. А может, это я сильно увлёкся поиском той самой?

— В норме.

— Странный ты стал какой-то. После стартрека будто подменили.

Мышцы напряглись, и я весь подобрался, чуть ли не вставая в боевую стойку. Я искал подвох во всём — в случайно оброненных фразах, в движениях и малейшем отклонении от привычного поведения. Всё время казалось, я что-то упускаю. Вот-вот — и разгадка откроется, но оно снова ускользало от меня. Я бесился. Ночами рвал и метал, с остервенением крутя штурвал в тренировочной комнате.

Смотритель уже даже не задавал вопросы, какого хрена я припёрся на ночь глядя. Я изводил сам себя. Я понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Меня сжигало изнутри чувство собственной беспомощности, так несвойственное ни одному из тенорцев. И из-за этого я желал найти незнакомку ещё больше.

— Сказал же, что всё в порядке, — рявкнул я на друга и вышел из аудитории, столкнувшись с преподавателем в дверях.

— Адриан, вы забыли, что у нас сегодня практикум? — профессор говорил что-то ещё, назойливо повторяя моё имя и взывая к чести кадета, но мне было плевать. Что-то надломилось, и изменить это я мог только одним способом — найти Птицу.

Встречные кадеты предпочитали сторониться меня, опасливо обходя по широкой траектории. Я не винил их за это. Казалось, напряжение последних дней достигло пика. А ещё в голову лезли мысли об этой выскочке Алне. Только вместо того, чтобы думать о ней как о слабой особи, не способной к обучению, я всё чаще и