Отверженная жена дракона - Кира Иствуд
– И правильно сделаете! Нечего ленивицам здесь прохлаждаться! Эль-тиар Клоинфарн никогда не посмотрит на такую бесполезную наррату! А вот вас, я уверена, он одарит вниманием!
– Думаешь? – тише спрашивает Эйда, немного смущаясь.
– Конечно! Сами вспомните! На прошлой ежегодной встрече он смотрел на вас дольше, чем на кого-либо. А ещё до этого – даже поцеловал вам руку!
– Да-а… – взгляд Эйды затуманивается, как если бы она погрузилась в приятные воспоминания. Кончики ушей, которые видны из-под волос, розовеют прямо на глазах. Наррата мечтательно вздыхает и прикладывает ладони к щекам. Сейчас она похожа на влюблённую девчонку гораздо больше, чем на гордую наррату.
– И брат Клоинфарна – эль-тиар Ральфаир тоже провёл за чаепитием с вами больше времени, чем с другими ученицами храма. Это ли не знак, что у вас обязательно появится метка! До крайнего срока – до двадцати двух лет – ещё три года, а по собранным записям общеизвестно, что чаще всего контур проявляется именно после двадцати!
– Ох, Адалин! – растроганно вздыхает Эйда.
– Когда наступит ваша очередь, – альта мягко улыбается до нежных ямочек, – признайтесь эль-тиару Клоинфарну в ваших чувствах. Я читала, что искренние признания способны достучаться до сердца дракона и пробудить контур метки раньше времени. Попробуйте! И, может, уже совсем скоро, я увижу вас счастливой, с зажжённой золотой меткой на запястье, рядом с тем, кого вы любите.
У Эйды вздрагивает подбородок, а глаза начинают блестеть от влаги.
– Что вы… Я вас обидела? – растерянно бормочет альта.
Но вместо ответа Эйда вдруг бросается к ней и обнимает помощницу так крепко, как самого дорогого человека.
– Спасибо, что ты на моей стороне, – шепчет наррата, едва не плача. – Когда стану наречённой, я отблагодарю тебя! Проси что угодно! Ты ведь любишь животных? И ещё возиться в саду… Точно, я подарю тебе такой огромный сад, чтобы, ты могла целый день гулять в нём и не видеть края! Там будет множество зверей! А ещё…
– Нет, нет, мне ничего не надо, тиара! Я лишь хочу, чтобы вы были счастливы.
– Твоя идея признаться эль-тиару Клоинфарну в чувствах, она замечательная! И можно…
Эйда вдруг замирает, напрягшись всем телом, а спустя пять ударов сердца отстраняется, глядя на Адалин горящими от восторга глазами.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спрашивает её альта.
– Да! – счастливо улыбается Эйда. – Я придумала кое-что! Кое-что замечательное! Я не могу пойти в закрытое крыло и увидеться с Клоинфарном, пока не настанет моя очередь, но… ты ведь можешь! Ты отнесёшь ему моё письмо! С признаниями! И когда он его прочитает – то почувствуют мою искренность! И я заполучу контур метки!
– Н-но… – голос альты падает до писка, она вжимает голову в плечи, будто испуганный зверёк. – Я не смогу даже подойти к нему!… он же дракон! Будущий правитель! А я… я никто!
– Вот именно! – радостно хлопает в ладоши Эйда.
– …
– Никто не берёт в расчёт альт! Вы всё равно что невидимки!
Адалин открывает рот, не находя что ответить. В её зелёных глазах отражается радостно взволнованное лицо нарраты. Взяв помощницу за руку, Эйда спрашивает проникновенным тоном:
– У тебя же в ауре нет якоря слежения?
– Н-нет…
– Прекрасно! Наставницы не узнают, что ты покидала учебную башню! А если я подготовлю тебе зелье хамелеона, то…
– Подождите, тиара, – умоляющем голосом просит Адалин. – Всё это звучит очень опасно! Хамелеон – это сложное зелье! К тому же…
– Думаешь, я не справлюсь?! – вскидывается наррата. – Ты ведь сказала, что я здесь лучший алхимик! Или это была ложь и подхалимство?
– Нет, конечно! Я говорила лишь о фактах! Но…
– Никаких “но”! – отмахивается наррата. Размышляя вслух, она начинает мерить комнату шагами: – Я подготовлю несколько зелий высшего сорта – ты станешь тише тени, незаметнее птички, и никто тебя не узнает, даже если встретит! Наденешь форму низших слуг. Дело – легкотня, проще, чем раскусить орешек! Я слышала есть тайная тропа… Я разузнаю про неё, и по ней ты пройдёшь прямиком к закрытому крылу, в котором остановились эль-тиары. Идеальный план!
Наблюдая за радостной нарратой, альта испуганно сцепляет пальцы. Её голос звучит жалобно, будто писк мышки:
– Но Эйда… ходить туда запрещено. Если меня поймают – то наказание будет жестоким! Меня высекут и выгонят с позором.
– Этого не будет! В крайнем случае я обращусь к родителям – они влиятельные люди и защитят тебя! Они ведь всегда были добры к тебе.
– Я всё равно не смогу! Я попросту умру от страха! Если не по дороге, то встретившись с Клоинфарном… – Сглотнув, она добавляет дрожащим шёпотом: – Ведь он… демонический дракон!
Наррата удивлённо вскидывает светлые брови.
– Ты так сильно боишься его?
– Да!
– Почему?
– Я… я не могу ответить… – альта опускает взгляд. – Ведь он тот, кого вы любите, и мои слова прозвучат грубо.
– Ответь, всё равно! Я не обижусь.
Сжав губы, альта переводит взгляд в окно, щурится от солнца. Всякое выражение сходит с её лица, будто солнечные лучи очищают его от эмоций.
– У него… жуткая энергия, – наконец, произносит Адалин, – будто когтями проникает под кожу… Два года назад я видела эль-тиаров, когда прислуживала нарратам на общей встрече… Драконорождённый эль-тиар Ральфаир показался мне холодным, но его взгляд я выдержала, хоть он и был тяжелее скалы. А вот его демонорождённый брат Клоинфарн лишь мельком взглянул в мою сторону – а лёгкие будто ошпарило кипятком. И моё сердце… – девушка касается пальцами груди, – клянусь снежной Эльвой, оно чуть не выскочило. Так колотилось – что я ничего не слышала, ничего не видела! И затем этот взгляд и оскал… они преследовали меня в страшных снах! Представить не могу, как вы, тиара, смогли разговаривать с Клоинфарном! Не то что влюбиться…
– Поэтому я и наррата, – с улыбкой качает головой Эйда, подходя к альте и ласково касаясь её золотых волос. – И это ничего, что ты такая зайчишка-трусишка – тебе и положено бояться драконов. Их ауру сумеет выдержать только по настоящему сильная душа.
– И я не такая.
– Да, но чтобы передать письмо, тебе не надо встречаться с эль-тиарами, глупенькая. Просто оставь моё послание в покоях Клоинфарна… или там, где он часто бывает. Даже в купальне на столике.
– Ох, всё равно не уверена…
– Прошу тебя, Адалин, – наррата складывает руки в умоляющем жесте. – Ты мне почти как сестра. Нет… ты моя сестра и есть! Мои папа и мама всегда заботились о тебе, считай всё равно что
