Принцесса крови - Сара Хоули

Как я должна справиться со всем этим? Как мне исправить Мистей, если я даже лучшей подруге помочь не могу?

Раздалось цок-цок-цок каблучков, и в кухню вихрем ворвалась Лара, нахмуренная. На ней было серебряное платье, из разрезов в рукавах проглядывал бархатный алый. Она упёрла руки в бока.

— Это что ещё за слухи, что ты ходила в Дом Земли?

Я застонала.

— Лара…

— Потому что я вышла прогуляться и услышала, как двое слуг обсуждали, будто ты вошла в водный тоннель. — В её голосе звучало возмущение. — Зачем ты это сделала?

Я чувствовала себя пустой, разбитой, сломанной.

— Потому что Ориана не пришла на совет, и я разозлилась на неё. — Потому что я оказалась слишком трусливой, чтобы самой решить, кто должен стать королём.

— Значит, решила покончить с собой? — её голос взвился на опасную высоту.

— Нет, — возразила я. — Фейри Иллюзий подставила мне подножку. И Ориана спасла меня.

Её ноздри раздулись.

— Ты говорила с ней.

— Да, — я напряглась, готовясь к её гневу.

Её глаза потемнели, как два колодца.

— И не сказала мне.

Стыд накрыл меня волной.

— Нет.

— Почему?

Я уставилась вниз, чертя носком чёрного сапога по полу.

— Думала, тебе будет больно.

— Больно от того, что ты вообще туда пошла? Или от того, что она до сих пор не хочет иметь со мной ничего общего?

Я резко подняла голову.

— Откуда ты…

Лара выдала горький смешок и качнула головой.

— Ты предсказуема, Кенна. Конечно, ты пыталась её переубедить. Ты всё ещё не понимаешь, как думают фейри.

— Я должна была попробовать.

— Я знаю. — Морщины у её губ углубились. — Но мне всё равно больно.

У меня сжалось сердце.

— Потому что я пыталась её уговорить?

Её голос зазвенел горечью.

— Быть изгнанной и так достаточно унизительно, а тут ещё пусть все думают, что я умоляла вернуться.

Для фейри восприятие значило всё. Важнее верности, важнее любви. Лара всегда ненавидела выглядеть слабой.

— Это был личный разговор, — заверила я, готовая провалиться сквозь землю.

Она качнула головой.

— Неважно. Меня больше задело другое.

Глаза защипало. Лара и Аня — всё, что у меня осталось. Две единственные искры любви в жизни, и я подвела их обеих.

— Что? — прошептала я.

— Что ты не сказала, что кто-то пытался тебя убить.

Воздух вырвался из моих лёгких. Этого я не ожидала.

Я молчала, и она шагнула ближе, положила ладонь мне на плечо. В глазах всё ещё бушевала злость, но выражение лица смягчилось.

— Думаешь, эта дружба работает только в одну сторону? Ты чуть не погибла и даже не сказала мне.

Слеза сорвалась, я поспешно смахнула её.

— Я не хотела, чтобы ты знала, что я провалилась с Орианой.

— Мне всё равно, что ты провалилась с ней, — резко бросила Лара. — Мне важно, что ты едва не утонула. Что кто-то пытался тебя убить. Вот почему я злюсь.

Горло сжало.

— Но я выжила.

Она закатила глаза — в более привычной манере.

— Очевидно. Но я всё равно хочу знать о таких вещах.

Ещё недавно я стояла у постели Ани, умоляя спасти её от демонов, терзавших её во сне. Я спрашивала Триану, как быть рядом с тем, кто не хочет твоей помощи.

Я и подумать не могла, что Лара чувствует то же самое обо мне.

— Хорошо, — прошептала я. — Я скажу.

Но она ещё не закончила наставлять меня:

— Теперь вся власть у тебя, но это не значит, что ты должна тащить её бремя и последствия одна. — Она покачала головой. — Я слишком долго была бесполезной, всего лишь красивой трусихой. Дай мне стать кем-то большим.

Я сжала её руки в своих.

— Тебе не нужно меняться.

— Врать по-фейски ты уже научилась, — вздохнула она. — Нет, я знаю, кто я, Кенна. Но я знаю и то, кем хочу быть. Так дай мне стать этой. Дай мне помочь тебе.

В груди смешались скорбь и благодарность. У любых связей есть пределы, я всегда в это верила. И, может, у этой тоже есть, но именно здесь я сама поставила черту там, где её не было.

— Хорошо, — сказала я. — Обещаю.

Глава 10

Пышные государственные ужины всегда проходили в одной и той же громадной пещере — единственном месте, которое я знала, достаточно большом, чтобы вместить тысячи фейри. Это были немногие события, куда приглашались все Благородные фейри, независимо от их положения в доме.

Я задержалась на вершине пандуса, ведущего в зал, вбирая в себя открывшуюся картину. Высоко в темноте свисали жемчужные сталагмиты, а со дна поднимались остроконечные сталагмиты. В нескольких местах они срастались в рифлёные, неровные колонны. Гул голосов отдавался от каменных стен, когда фейри приветствовали друг друга и рассаживались за столы.

— Красиво, — сказала рядом Лара. — Имоджен оставляет свой след.

Так и было. Радужные ткани обвивали колонны, а над головами, среди светящихся огоньков, плавали гигантские мыльные пузыри, внутри которых танцевали крошечные пикси. Невидимый оркестр играл музыку, а акробаты с лентами перепархивали над проходами.

Мой взгляд скользнул к главному столу на помосте. На одном конце сидели Друстан и Ориана, на другом — Гектор. А посередине — трое фейри, которых я прежде никогда не видела.

Принцесса Имоджен — я отказывалась думать о ней как о королеве — занимала центральное место. Лиф её платья был розовым, а к подолу рукава густели до пурпурного. Густые каштановые волосы были высоко собраны на голове, и в чертах лица — высокий лоб, маленький нос, заострённый подбородок — сквозила лисья хитринка. С этого расстояния невозможно было разглядеть, фиолетовы ли её глаза, как у Осрика.

Слева от неё, между Имоджен и Гектором, сидели двое в белом. Вероятно, Торин и Ровена из Дома Света, оба сияющие бриллиантами. Торин был крепок, с волосами цвета бронзы, а Ровена — красива словно нежность рассвета: розовые щёки, золотистые косы.

Между Друстаном и Орианой пустовало одно кресло.

Я прижала ладонь к животу.

— Я нервничаю, — призналась я. Сказать, что это было преуменьшением — ничего не сказать.

— Она не станет нас убивать на ужине, где объявляют Аккорд, — Лара прижала палец к подбородку. — По крайней мере, не раньше десерта.

Я бросила на неё раздражённый взгляд.

— Не смешно. И я нервничаю не только из-за этого. Я должна вести себя как принцесса, а я понятия не имею, как это делается.

— У тебя получится. Сиди и выгляди красиво.

Эксперт в этом — Лара,