Принцесса крови - Сара Хоули

а не я. И сейчас она ослепительно улыбалась, обмахиваясь кружевным веером и изображая безмятежность. На ней было алое бальное платье в сетке из серебряных нитей, перевязанное чёрными лентами, тёмные волосы убраны в такую же серебряную сетку. Цвета Дома Крови шли ей изумительно, но должно быть нелегко облачаться в эти тона, зная, что всем напомнишь о цветах, что носила прежде.

Моё платье было цвета густой крови, почти чёрного вина. Расклешённые рукава были достаточно свободны, чтобы под ними мог свиться Кайдо, а широкий прямой вырез обнажал линию ключиц. Простое, по меркам бала, платье было украшено лишь крошечными бусинами чёрного агата по вырезу и подолу, зато ткань едва заметно мерцала при движении, вспыхивая яркими алыми искрами. Сияла и кожа — тот тонкий фейский отблеск, что больше не оставлял во мне человеческого.

Странно было это видеть. Ещё страннее — быть этим.

Мы помогали друг другу одеваться, по очереди становясь служанками, и эта помощь оказалась необходимой, когда мы закрепляли главный аксессуар. На моей правой ладони тончайшая цепочка пересекала кожу крест-накрест, охватывая запястье и пальцы. Она появилась на столике вместе с косметикой — серебро серебряного ужина, невысказанное обещание мира. Сегодня оружие было запрещено: мечи не допускались, а кинжалы должны были быть обвязаны узлом мира. Всё остальное оставалось символами.

Я подняла руку, рассматривая блеск цепи.

— Слабая защита.

— Ещё никто не нарушал серебряную клятву, — сказала Лара.

— Для всего бывает первый раз.

— Имоджен пытается предстать более рассудительным правителем, чем Осрик. Она не начнёт своё правление с того, что объявит формальный мир, а затем тут же нарушит его — да ещё и на глазах почти всего Мистея.

Она была права. Фейри могли быть лжецами, но они придавали огромное значение видимости. Они обменивались бесконечными невысказанными сигналами — в украшениях, в одежде, в осанке, в долгом взгляде, в касании пальцев к горлу или к оружию… То, что нельзя было произнести, они передавали жестами. Эта цепь была таким жестом. Пока её видят — мы в безопасности.

Мне стало легче. Я провела пальцем по серебру, разогретому теплом моей кожи.

— Жаль, что в Мистее все собрания не серебряные.

— Тогда их бы точно начали нарушать, — Лара искусно повела рукой, заставляя цепь переливаться. — Традиция ценится только, пока редка.

Я не понимала, как ей удавалось казаться такой спокойной и уверенной в этих обстоятельствах. Но если могла она, смогу и я. Я вдохнула, представив невидимую нить, тянущую мою голову вверх, выпрямляющую спину. Улыбка для принцессы Крови казалась неуместной, поэтому я вообразила пустые листы бумаги и замёрзшее озеро и придала лицу такое выражение.

Фейри всё ещё входили в зал, проходя мимо нас по пандусу, но мы уже рисковали опоздать. Внимание мы привлечём в любом случае — лучше уж сразу.

— Пойдём, — сказала я, подхватывая юбки. — Дадим им тему для пересудов.

Каблуки моих сапог гулко отбивали шаги по камню. Я отказалась от расшитых туфелек, которые навязывал гардероб. Традиция традицией, а я хотела иметь возможность бежать. Мы шли по центральному проходу, и шум постепенно стихал, сменяясь сначала беззвучным изумлением, а затем — ропотом. Я знала, о чём они думают: «Это та самая человеческая девчонка, что стала принцессой?» — «Это бывшая наследница Земли в одежде Дома Крови?»

По коже побежали мурашки, и меня накрыло волнами жара и холода. Слишком много глаз, слишком много шёпота, слишком много суждений. Раньше, будучи служанкой, я была ничтожна и незаметна. Разве что забавным курьёзом, в основном — лишь приложением к Ларе.

А теперь все смотрели только на меня.

Я сосредоточилась на помосте, делая вид, что зала вокруг не существует. Взойти на место короля Осрика и принца Роланда было не единственным изменением. Было странно не видеть Каллена на своём привычном месте. Я гадала, следит ли он сейчас за мной из-за стола Дома Пустоты. Скорее всего. Нет — точно. Каллен наблюдал за всеми, но особенно за мной.

Лара свернула к своему месту за ближайший стол, а я поднялась по ступеням одна.

Имоджен улыбнулась, глядя, как я подхожу. Её глаза были лавандовыми, и у меня по коже побежали мурашки. Это был не тот насыщенный аметист Осрика, но слишком близко.

Ненавидела ли она меня за то, что я убила его? Или благодарила — ведь это дало ей трон?

— Принцесса Кенна, — произнесла она, когда я приблизилась. — Как хорошо, что вы присоединились.

Голос у неё был низкий, певучий, прекрасный, как и всё остальное. Кружевной воротник поднимался к самой шее, жёстко удерживаемый металлическими прутьями, а золотисто-коричневая кожа поблёскивала от радужной пудры, отчего скулы казались острее. Она сияла в центре стола, как хищный цветок, раскрывший лепестки в ожидании насекомого, которое само влетит в ловушку.

— Принцесса Имоджен, — ответила я. — Я ждала этой встречи.

Её глаза сузились.

— Королева Имоджен.

Я лишь издала неопределённый звук и обошла стол, чтобы занять место между Друстаном и Орианой.

Принцесса Земли взглянула на меня ровно.

— Принцесса Кенна.

Сука, хотелось бросить в ответ. Это была её первая встреча с Ларой после изгнания, и я надеялась, что ей больно.

— Ориана.

Если её задело, что я не назвала титул, она не подала вида.

Справа жаром пульсировал воздух, и я собрала силы, прежде чем повернуться.

— Друстан. Надеюсь, этот вечер благополучен для тебя.

Он выглядел великолепно — львиная осанка, расслабленность, золотая туника, усыпанная рубинами, и две косы, убранные назад от лица.

— Кенна, — протянул он почти мурлыча. — Ты восхитительна.

Я действительно выглядела так, но теперь это его не касалось. Я потянулась к вину. Оно было светло-красным, слишком мягким на вкус для горечи, которую я ощущала, сидя между ними.

Рассадка на помосте была нарочито продуманной. Имоджен усадила Друстана и Гектора подальше от себя, чтобы они не могли переговариваться. Слева посадила Торина — ближайшего союзника, справа — Ориану, нейтральную фигуру. Ровена, разумеется, оказалась рядом с Торином. А меня Имоджен засунула на край.

Не то чтобы имело значение, куда меня посадили. Прочие главы домов были буквально «привязаны» к своим секторам зала — пятна белого Света и чёрной Пустоты, радужное мерцание Иллюзий, огненные вспышки тканей Дома Огня и зелёно-синие тона Земли. Глядя на бескрайнее море фейри, я ещё острее ощущала масштаб проблемы, с которой столкнулась.

Кожу кольнул инстинктивный зуд — на меня смотрят. Я скосила взгляд по линии стола и встретилась взглядом с Торином и Ровеной. Вблизи Ровена была ещё прекраснее — небесно-голубые глаза, кукольное лицо и улыбка такой ослепительной яркости, что я мгновенно