Я буду твоими глазами - Александра Неярова

Он замер, глубокого вдыхая прохладный ветерок, вьющийся около журчащей воды. Но это не помогло остудить пожар сгорающего в пламени желания сердца.

Он возжелал эту ведунью с первого к ней прикосновения.

Придя в себя после того, как Верея из страха огрела его рогатиной по затылку, княжич долго мучился воспоминаниями, как прижимал к себе хрупкое, но мягкое в нужных местах тело девицы. А когда она позволила дотронуться до себя, чтобы он смог изучить её внешность, её смутный образ с тех пор преследовал его во снах каждую ночь.

Княжич сам не замечал, как порой прислушивался к её тоненькому голоску. Ловил её малейшее движение. С упоением вслушивался в её учащающее, неровное дыхание и тихие вздохи, когда Верея перевязывала его раны, оставленные беспощадными когтями хозяина леса.

Он сам чувствовал себя в тот момент голодным до добычи зверем.

Девица трепетала от его близости. А он, как путник в пустырях, наслаждался каждым прикосновением её осторожных пальчиков и маленьких ладоней, словно глотком свежей воды. Верея старалась не причинять ему большей боли, чем он ощущал от ран.

Княжичу чудилось даже, что он слышит стук её доброго сердечка.

Усилием воли он заставлял себя удерживать свои руки неподвижно, сжимая края скамьи, чтобы не обнять Верею и не впиться в её уста страстным поцелуем. О, как он хотел этого!

Но понимал краем сознания, что этим испугает и оттолкнет от себя.

Яробор пытался вести себя благородно по отношению к Верее, наступал на горло своим низменным желаниям. Окромя нескольких ночей любви он ничего ей не мог дать…

Он княжич, а она простая безродная девица, каких множество на земле.

Отец бы не позволил жениться на такой как она. У Буревого имелась на примете для него невеста: чернявая краса княжна Милолика Вяженская, дочь князя Всемира. Их с ней союз скрепит дружественные отношения между городищами и помножит мощь дружины.

Над Кагояром до сих пор висела угроза каганата. Это был его долг перед народом.

Однако Верея перевернула все суждения княжича сверх на голову! Рядом с ней контроль к чертям летел, он её хотел для себя, а не Милолику! Но это было не в его силах.

Не хотел, но он обязан подчиниться отцовской воле.

Снова замах и приседание. Свист. Тупая боль от усердия отозвалась в икроножных мышцах и руках. Расслабился пока худо было. Шрамы на груди и спине заныли сильнее. Похоже, перестарался. Забил мышцы до предела, подняться бы завтра. Всё тело звенело в напряжении. Однако гнева его не поубавилось.

Княжич вскочил на ноги. Злобно рыкнул, так как в мысли вновь вторгся образ того юнца не оперившегося и Вереи, когда тот собирался её поцеловать, а он помешал.

Руки крепче сжали рукоять оружия. Княжич поднял лезвие меча на уровень своей груди, направляя остриё вбок, и крутанулся вокруг своей оси, представляя на линии атаки парня из Белозёрких весей. Свист закалённой в Кагоярских кузнях стали рассёк тьму.

Одновременно с этим неожиданно рядом раздался испуганный девичий вскрик, практически оглушив мужчину.

Княжич замер. Концы ленты повязки на глазах хлестнули по лицу. Меч выпал из огрубевших пальцев и с тупым звоном и упал наземь меж его широко разведённых ног в стойке воина.

Он узнал голос Вереи!

Страх сковал разгорячённое тренировкой тело Яробора. Мгновение ушло на то, чтобы понять, что его меч на пути не встретил сопротивления плоти, а значит, не мог нанести вреда девице.

И откуда она тут вообще взялась?!

– Верея?

Тишина послужила ему ответом. Ведунья не проронила больше ни звука. Тогда он обеспокоенно позвал громче:

– Верея?!! – изо всех сил навострил свой слух, пытаясь услышать хотя бы её дыхание.

Но снова ничего. Даже щебечущие птицы замолкли, вспугнутые громким шумом.

Холод прокрался в грудь. Тело оцепенело. Предположения того, что могло с ней случиться, одно страшнее другого, жалили разум пчёлами.

Может, ведунья нашла его и звала, а он не услышал, затянутый в пелену ярости, тогда она приблизилась и он её задел. В груди в ужасе гулко ёкнуло сердце и сжалось.

Нет, не мог! Скорее всего девица успела отскочить, упала или ударилась головой об острые камни, валяющиеся повсюду на опушке у ручья.

Боги! Сорвавшись с места, княжич рванул прямо на кусты, откуда слышал её крик.

Ветки ободрали лицо и руки, но едва ли он обратил на это внимание. Осторожно прощупывая пространство впереди себя ладонями, княжич искал Верею.

Кусты. Дерево. Снова кусты. Левее, правее. Опять холодный шершавый камень. Опустился на корточки, продолжив искать у земли, в ушах панически грохотал бой сердца, а страх пожирал нутро голодным зверем. Неужели причинил ей вред?! Пальцы натолкнулись на трухлявый ствол поваленного грозой древа, вновь не она!

Из-за слепоты княжич чувствовал себя беспомощным котёнком!

Он замер, вслушиваясь в тёмную тишину, и сместился немного в сторону, уловив поблизости еле слышимый тихий стон. Наконец руки нащупали лежащее в невысокой траве бедро девицы. Перебрав пальцами выше, княжич приложил ладонь к груди Вереи, та мерно вздымалась и опадала.

Дышит. Жива.

Яробор прощупал её тело на наличие ран, но крови нигде не почувствовал, лишь на макушке нашёл небольшую шишку. Скорее всего, когда он последним выпадом взмахнул мечом возле кустов, где Верея стояла, она испугалась и отшатнулась, но неудачно споткнулась об поваленное бревно и ударилась головой о растущую позади неё осину и потеряла сознание.

Яробор ощутил себя погано и крайне виновато, что так сильно напугал девицу.

Он сел возле неё и аккуратно переложил её безвольное хрупкое тело к себе на колени, устроив голову на изгибе локтя. Свободной правой рукой убрал волосы с её лица, потрогал затылок и темя, слава Богам влаги и раны там не было, только небольшая припухлость. Стиснул до скрипа зубы, по его вине она получила ушиб, который непременно будет болеть.

– Верея? – позвал тихо, пальцами огладил её скулы и щёки, нечаянно коснувшись пухлых губ. Страх стянул внутренности холодным колючим обручем, когда девица не отозвалась. – Пожалуйста, очнись. Я не хотел…

Княжич жалел и ненавидел себя, что не мог видеть в этот миг! И не мог оказать ей необходимую помощь! Лишь беспомощно сидел с ней на руках, продолжал гладить лицо и не знал, что делать.

– Ммм… – простонала она тихо, и он ощутил внутренней поверхностью ладоней, как вздрогнули и распахнулись её пышные ресницы. Верея часто заморгала, защекотав его кожу, а потом тишину