Крайние меры - Хелен Харпер

Я понимаю, что его руки скованы старомодными стальными наручниками. У меня есть свои наручники, которые достались мне от отца в память о старых временах, но в наши дни я, как и большинство людей, предпочитаю использовать пластиковые стяжки. Тот факт, что он был привязан к стулу громоздкими старыми наручниками, кое-что значит. Не то чтобы у меня сейчас было время размышлять об этом. Наручники закреплены на деревянной планке спинки, поэтому я ставлю на неё ногу и давлю сверху вниз. К счастью, стул такой же шаткий, как и всё остальное в этом богом забытом доме, и его спинка ломается с одного удара, позволяя рукам деймона откинуться назад. Я вытаскиваю свисающий кусок дерева и отбрасываю его в сторону, затем стаскиваю деймона с сиденья на пол так быстро, как только могу, маневрируя его телом и шеей, чтобы прочистить дыхательные пути. Он слабо кашляет, и капельки крови брызгают мне в лицо, давая понять, что у меня всё получилось. Затем я возвращаюсь к осмотру его неподвижного тела в поисках раны.

Их две: одна пронзила его бок, чуть левее верхней части грудной клетки, и ещё одна — выше, у основания шеи. Очевидно, что больше всего меня должна беспокоить рана на шее. Одной рукой я сильно давлю на место, пытаясь замедлить вытекание крови. Другой рукой я достаю телефон и большим пальцем набираю 999. Я подношу его к уху, и, когда идут гудки, глаза деймона резко открываются, оранжевые зрачки-щёлочки смотрят на меня сквозь пелену боли. Что ж, это определённо О'Ши.

— 999, что у вас случилось?

О'Ши качает головой.

— Я в доме на Уилтшор-авеню, — говорю я.

— Нет.

— Номер дома 23, — продолжаю я. — Мне немедленно нужна скорая.

Он стонет.

— Нет. Остановись.

— Это Уилтшор-авеню в Бельведере или в Трокстоне? — спрашивает голос.

О'Ши протягивает руку и хватает меня за запястье. Учитывая его состояние и кровопотерю, его хватка на удивление крепка.

— Скажешь им, — хрипит он, — и мы оба умрём.

Я смотрю на него сверху вниз. Угрозы убийством — не новость в моей работе; а вот деймоны, даже четверть-деймоны, истекающие кровью у меня на глазах — это уже редкость. Его глаза умоляют меня.

— Если ты не попадёшь в больницу в ближайшие пять минут, то всё равно умрёшь, — говорю я ему.

Я слышу, как сотрудник службы спасения повторяет свой вопрос. Я резко осознаю бессмысленность ситуации. Мы в Трокстоне, более того, в худшем районе Трокстона. Ни один парамедик не помчится сюда в спешке. Они предпочитают не торопиться, чтобы к их приезду всё уже закончилось, что бы там ни происходило. Что означает, что Девлин О'Ши не выживет.

— Ложная тревога, — бормочу я в трубку и вешаю трубку.

О'Ши благодарно моргает мне.

— Не надо, — говорю я, опускаюсь на колени и переворачиваю его на бок, затем достаю отмычку, чтобы расстёгнуть наручники и освободить его руки. — Не благодари меня. Ты примерно в двадцати вдохах от того, чтобы воссоединиться со своим создателем в глубинах.

Я удивляюсь, с какой лёгкостью мне удается вскрыть замок. Наручники падают, и одно стальное кольцо свободно свисает с его левого запястья. Он что-то бормочет мне на ухо.

— Нет, — отвечаю я со всей наигранной бодростью, на какую только способна. — Тебе нужно говорить громче, если ты хочешь, чтобы я тебя услышала.

О'Ши не утруждает себя ответом. Я переворачиваю его на спину и прижимаю его свободную от наручников руку к горлу, чтобы он мог продолжать давить на рану. Под его весом мои колени и плечи подкашиваются, но я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания и, пошатываясь, добираюсь до двери и выхожу на лестничную площадку. Я тащу себя и его вниз по лестнице, на этот раз громко топая при каждом шаге.

Мы едва успеваем спуститься, когда мои часы издают звуковой сигнал, означающий, что в этот момент я должна войти в дом и найти его, а не покидать дом вместе с ним. И уж точно не с ним полумёртвым. Эти последние семь минут показались мне скорее чёртовым часом.

Я толкаю входную дверь носком ботинка и выхожу наружу. Одноглазая кукла с отсутствующим видом смотрит на меня, пока я, волоча тяжёлое тело О'Ши, возвращаюсь через сад. Я чувствую, как его тёплая, липкая кровь просачивается под воротник моей куртки и впитывается в кожу, и я стараюсь ускорить шаг. Ему недолго осталось.

Перешагнуть через садовую ограду — всё равно что взобраться на Эверест. Я пытаюсь не обращать внимания на то, что вот-вот упаду, и вместо этого провожу расчёты в уме. Сорок секунд, чтобы довести его до машины. Ещё минута, чтобы вернуться на перекрёсток. Хвала небесам, что мне не придётся разворачиваться и терять ещё больше времени. Тогда я смогу проехать по дороге А мимо Сильверстайна до больницы Мэнорбридж. Пять минут. Максимум. Я зарегистрирую его под вымышленным именем на случай, если он говорил правду об угрозе жизни. Это не помешает кому-нибудь найти его, но задержит их до тех пор, пока я не поговорю с Тэмом и не приставлю к нему постоянного охранника.

Я пытаюсь достать из кармана ключи, но мне мешает его нога, так что я вынуждена протискивать пальцы, чтобы выудить ключи. Да. Надо было оставить их в чёртовом замке зажигания. Я была глупа, не доверяя своим инстинктам.

Задыхаясь, я подхожу к пассажирской двери и открываю её. Я втаскиваю внутрь окровавленное тело О'Ши, с удовлетворением отмечая, что он всё ещё в сознании, и крепко зажимает рану на шее. Я захлопываю дверцу, прежде чем броситься на своё место и завести машину.

Я прибавляю скорость, мчась по пустой улице. «Давай же, давай». Я поворачиваю налево, к Мэнорбриджу, затем резко жму на тормоза, когда вой сирен проникает в моё сознание. Часть меня не может в это поверить. Сотрудник службы экстренного реагирования, должно быть, воспринял мой недосказанный телефонный звонок всерьёз и отправил машины скорой помощи в обоих направлениях. Меня охватывает облегчение, и я оглядываюсь, чтобы поприветствовать кавалерию.

Только это не скорая. Я смотрю на приближающуюся к нам машину, а О'Ши стонет рядом со мной. Знакомые нашивки подразделения вооружённого реагирования насмешливо подмигивают мне, когда машина, взвизгнув шинами, сворачивает на Уилтшор-авеню. Стараясь не обращать внимания на дрожь в руках, я очень осторожно снова завожу машину, удаляясь от сирен.

Я прокручиваю в голове телефонный