Притворись моей любовью - Карина Семёнова
— Акси! Спасибо!
Звезда превратилась в аксолотля, и он плавно, словно сухой осенний лист, упал мне на руки. Фамильяр использовал магический резерв – мои собственные силы, переданные ему, – чтобы спасти нас от огня. Хорошо, что рядом море, и я могла черпать силы, и тут же передать их Акси. Он заморгал, свернулся клубочком на ладони и затих.
Огневик ворочался на земле, раздувался всё больше и больше. Длинными прыжками подбежал Тайджей, ловко раскинул сеть и подтянул верещащего огневика к себе. Нальди открыл клетку, и Тайджей ловко пихнул упирающегося монстра туда. Зажглись символы на стальных прутьях, щёлкнул замок. Пламя на шёрстке погасло, и зверёк снова превратился в умильную меховую игрушку, строящую глазки и изображающую робость и миролюбие. Такого так и манит потискать.
Нальди тронул меня за локоть, и я кивнула ему, давая понять, что в порядке. Недалеко стояла Рудио и задумчиво смотрела на огневика. Тайджей устало сел рядом с клеткой и вытер пот со лба.
— Ну как? Почувствовали себя магами с боевого? – тяжело дыша, спросил Тайджей.
— Прости, – заговорила я. – Мне жаль, что доставили неприятности. Мы не собирались выпускать огневика. Он… сам. Ну почти.
Нальди внимательно на меня посмотрел и перевёл взгляд на Рудио. Он без сомнения догадывался, кто причина этого «почти».
Тайджей поднялся на ноги и осмотрелся. Подпалины на земле, пожжёные ветки деревьев немым укором чернели в темноте. Деревья должны умирать старыми. Это неправильно, что гибнут в огне молодые. Вся моя душа протестовала. Богиня-природа плачет, когда гибнет красота. Ведь в каждом дереве, в каждом листике, травинке её душа.
— Я могу помочь, – Нальди покосился на расстроенного Тайджея. – По крайней мере самые крупные следы скрою.
Нальди подошёл к ближайшему дереву, протянул руки. Раздался тихий треск и обугленное пятно на стволе зажило, покрылось гладкой корой. Тайджей вздохнул с явным облегчением и расплылся в улыбке.
— Ты даже так умеешь? – удивилась я. Нальди никогда не говорил, что в ладу с растениями.
— Немного совсем. Раньше помогал родителям в огороде и саду. Мы сами растим себе еду, поэтому пришлось осваивать.
Нальди двинулся к следующему дереву, и обожжённые раны, похожие на уродливые плесневые пятна, затянулись.
— Ну почти незаметно. – Тайджей придирчиво осматривал дерево. – Буду молить богов всех времён и народов, чтоб профессор ничего не заметил. Иначе в клетке буду сидеть я.
— Только бы Джуел не узнала. У этой грифоницы язык за зубами совершенно не держится, – буркнула Рудио за моей спиной.
Нальди бросил на неё быстрый взгляд, подошёл ближе и навис на ней.
— Рудио, сегодня ты превзошла себя. Ты совершенно не думаешь о последствиях. Почему считаешь, что всё сойдёт с рук? Твоя самоуверенность иногда граничит с самодурством.
Никогда не видела, чтобы Нальди так себя вёл. Обычно он отмалчивался, а нескольких насмешливых слов Рудио было достаточно, чтобы его смутить.
— Ты почему это со мной так говоришь? – возмутилась Рудио, захотела уйти, но Нальди перехватил её. – Да, я везучая, завидуй молча! А если всего бояться, то самое интересное пройдёт мимо. Всё же обошлось!
Она попыталась отцепить от себя руки Нальди, схватилась за его предплечье, и Нальди зашипел от боли. Рудио потянула его рукав вверх, и мы увидели на руке Нальди безобразный ожог и кровавые полосы от когтей. Рудио изменилась в лице, отступила.
— Тебе же надо к целителю! – ахнула я. Поток воды потянулся от меня к Нальди, обматываясь вокруг его руки. «Хоть так уменьшить боль. Как жаль, что я не могу создавать лёд!»
— Угу, – хмыкнул Нальди, – и объяснять откуда у меня ожог в форме звериной лапы.
— Тогда, может, обратимся к моей знакомой, Финетте Андертон, она делает прекрасные снадобья.
— Да у меня тоже есть знакомый с ботанического. Зайду к нему.
Тайджей присвистнул, разглядывая рану Нальди.
— С боевым крещением. Всё же умудрился тебя зацепить. – Тайджей потряс клетку, и огневик, устроившийся спать, недовольно заворчал. – И люциков не посмотрели…
Я только отмахнулась: уже не до люциков. Попрощавшись с Тайджеем, мы поплелись к главному входу Академии. Рудио всю дорогу была притихшей, только настороженно поглядывала на Нальди, взявшегося проводить нас до самой комнаты.
В Академии было тихо. Мы шли, мечтая не попасться на глаза никому из преподавателей. Однако когда мы поднялись в женское крыло, то неожиданно натолкнулись на Эдгара МакКоллина и Финетту у дверей её комнаты. Эдгар при виде нас нахмурился, а Финетта смутилась.
«Эдгар и Фини? В такое позднее время и здесь? Неужели они вместе?»
Я улыбнулась неожиданной парочке, и оглянулась на Рудио, испугавшись, что эта нечаянная встреча уязвит её. Но она – как странно – просто прошла мимо, погружённая в свои мысли. Лишь рассеянно кивнула в ответ на сдержанные приветствия Эдгара и Финетты.
Зато Нальди, едва завидев МакКоллина, стал ещё мрачнее, скупо попрощался с нами и ушёл.
Когда мы вошли в комнату, Иветта висела в воздухе в метре от пола и лениво помахивала хвостом. Я взяла её на руки, уткнулась в тёплую шерстку. Иветта замурчала, и на душе стало легче. Появился Акси, устало плюхнулся на плечо, потом переполз кошке на голову, уютно устроившись между её ушами. Иветта, к счастью, не возражала, а то ещё одной погони я бы просто не вынесла.
Рудио сразу же спряталась в ванной, и я услышала, что она плачет. Впервые, сколько я её знаю, моя всегда весёлая подруга так горько плакала.
Глава 37
Доментиан
Дело принимало серьёзный
