Леди варвара - Руби Диксон

— А с тобой? — возражаю я, бросая ей вызов. Я хочу, чтобы эта свирепая Кейт восстала вместо неуверенной. Я хочу, чтобы она поняла, что ей нечего меня бояться.

Ее мягкие губы сжимаются в жесткую линию, и она прищуривает глаза, глядя на меня.

— Руку, пожалуйста.

В этот момент до меня доходит грандиозность того, что я делаю, и я начинаю потеть. Я даю ей разрешение причинить мне вред, пролить мою кровь, и все это для того, чтобы я мог быть ближе к ней. Мое дыхание учащается, грудь сжимается, и даже близость Кейт не может отвлечь меня от этого, когда она снова вытаскивает шило.

Словно почувствовав мою панику, Кейт смотрит на меня.

— Все будет хорошо, Харрек. Я обещаю.

Я сосредотачиваюсь на ее губах, их пухлой розовой мягкости и маленьких вспышках белых зубов, когда она говорит. Я буду думать о том, чтобы поцеловать ее, а не о том, что она уколит меня в палец. Не о моей крови, ярко-красной, вытекающей из моего тела. Не о боли, смерти и истекании кровью.

— Ты снова бледен, — шепчет она.

Я киваю. Мне нужна минутка. Мне нужно мгновение, чтобы сосредоточиться на ней, а не на том, что, как я знаю, грядет. Мое зрение затуманивается, даже когда мое дыхание учащается, и я сосредотачиваюсь на ней, на ее бледных бровях, на ее похожей на облако гриве. Больше всего я наблюдаю за ее ртом, представляя, как накрываю его своим.

Она протягивает руку и проводит тыльной стороной пальцев по моей челюсти.

— Ты можешь сосредоточиться на мне? Думай о чем-нибудь другом, кроме того, что должно произойти.

— Я думаю о твоих губах, — говорю я ей.

— И что ты хочешь с ними сделать? — У нее хрипловатый, приятный голос.

Мои мысли переключаются, просто так. Моя свободная рука — та, которую она не держит, — обхватывает ее за талию, и я притягиваю ее ближе к себе, крепко прижимая к себе. Я представляю ее рот на моем, ее язык, скользящий по моему собственному. Я думаю о тихих звуках, которые она издает, когда я глубоко провожу языком, или о том, как ощущается ее бедро, когда моя рука обхватывает его. Я думаю о том, каково было прижимать ее к себе прошлой ночью и засыпать с ней в моих объятиях. Это был лучший момент в моей жизни, и я хочу повторить его снова.

— Ты так пристально смотришь на меня, — шепчет она, и ее взгляд прикован к моим губам.

— Ты сказала мне думать о других вещах. Я смотрю на «порочные» вещи?

— Хорошие вещи. Очень, очень хорошие вещи.

Я облизываю губы и очаровываюсь, когда ее внимание перемещается туда.

— Я думал о том, куда бы я приложил свой рот, если бы у меня был выбор.

— О? — ее голос дрожит, но она очарована.

— Мне говорили, что на языке нет вкуса слаще, чем влагалище пары по резонансу, но держу пари, что твое могло бы соперничать с ним. — Я завороженно наблюдаю за ее ртом, когда он открывается в шоке, затаив дыхание. — И я хотел бы попробовать тебя на вкус и выяснить это.

— О… о. — Теперь она тяжело дышит, ее взгляд расфокусирован, глаза мягкие, когда она смотрит на мой рот. — Ты хочешь попробовать меня?

Так ли это?

— Я бы залез тебе между бедер и никогда не вылез, — говорю я ей. — Я бы лизал тебя до тех пор, пока ты не оставишь следы от ногтей на моих рогах. Я бы использовал свой язык, чтобы…

Дрожа, она прижимает пальцы к моему рту, чтобы заставить меня замолчать. Неужели она думает, что это сработает? Я облизываю их, а затем беру кончик одного пальца между губами и нежно посасываю его.

Ее тихий стон приятно слышать.

— Ты меня отвлекаешь. — Так и есть. Я этого не отрицаю. — Давай покончим с этим, чтобы мы могли заняться… другими вещами. — Она отрывает взгляд от моего рта и снова смотрит на мою руку. Я широко раскрываю ее перед ней, хотя все еще нервничаю. Просто сейчас моя нервозность смешана с предвкушением. Какие еще вещи она позволит мне с собой сделать? Я бы все отдал за привилегию полизать ее влагалище. При этой мысли у меня слюнки текут, и я едва замечаю, как она поглаживает мою ладонь пальцами. Возможно, она не позволит мне облизать ее сегодня вечером, если хочет, чтобы мы не торопились, но я надеюсь, что скоро. Или, возможно, это то, на что я могу ее подтолкнуть…

У меня на пальце крошечный укус.

Мое внимание немедленно возвращается к настоящему, и я смотрю на ярко-красную капельку крови, выступающую у меня на пальце. Моя кровь.

Моя кровь.

На меня накатывает тошнота. Мое тело холодеет, и чернота подкрадывается к краю моего зрения.

— Харрек! — Руки Кейт хватают меня за рога, поднимая мою голову вертикально. — Останься со мной. Ты в порядке. — Она делает глубокий, громкий вдох. — Вдохни, затем выдохни, хорошо? Большие, глубокие вдохи. Ты можешь это сделать.

Я чувствую, что меня сейчас вырвет. У меня кружится голова, и я глубоко дышу, хотя это нелегко. Чернота на краю моего зрения ждет, чтобы затянуть меня под воду, и все, о чем я могу думать, — это красный цвет крови, этот яркий всплеск на фоне синевы моей кожи.

— Сосредоточься на мне, Харрек. — Кейт наклоняется и прижимается своим ртом к моему, не реагирующему. — Да ладно тебе. Расскажи мне еще о грязных. пошлых вещах, которые ты хочешь со мной сделать.

Я хочу, но все, о чем я могу думать, — это о крови. Так много крови. Кровь и смерть.

— Хорошо, — быстро говорит Кейт. — Если ты не скажешь мне, может быть, я скажу тебе, что я хочу с тобой сделать. Может быть, сегодня вечером я снова захочу разделить с тобой меха. Мне понравилось спать рядом с тобой и чувствовать прикосновение твоей кожи к моей.

Я изо всех сил стараюсь держать глаза открытыми, и ее бледное лицо то появляется, то исчезает из поля зрения.

— Чтобы… быть вместе? — мой голос звучит хрипло, мои мысли скачут и рассеяны.

— Это верно. Вместе, — ее голос мягок и сладок, и она еще раз целует меня в уголок рта. — Я хочу еще поцелуев. Я хочу больше прикосновений. Но ты должен бодрствовать ради меня, хорошо?

Она хочет большего? Я не уверен, говорит ли она это просто для того, чтобы отвлечь меня, или это правда, но я приму это в любом