Землянка по ту сторону неба Хайд - Екатерина Евгеньева

В глазах начало темнеть, и поэтому когда я увидела бегущего ко мне тенорца, то подумала, что это галлюцинация.

Но когда вдруг взмыла в воздух и полетела, а прямо перед глазами у меня возник шильдик «Адмирал», поняла, что это не галлюцинация, это наследник снова спасает глупую «Птицу».

К скале, на которую надо было взобраться, чтобы войти в пещеру, мы подбежали когда воздух уже разогрелся до пятидесяти градусов по Цельсию. Это означало, что нам оставалось меньше пяти минут.

[1] Хладон – вещество, которое используется для локализации огня внутри космических летательных аппаратов (выдум. автором).

30 глава

Птица

— Лезь первой, я подстрахую, — сказал наследник. Голос у него был ровный, он даже не запыхался. И это пробежав несколько километров, неся меня на руках!

«Вот это силища, что я вообще делаю на их факультете?» — пришла упадническая мысль.

Адриан подсадил меня, и я полезла наверх, цепляясь за небольшие выступы. Скафандр всё-таки выдал режим «кошки», и мне более-менее удавалось зафиксироваться на почти отвесной скале, но я чувствовала, что это ненадолго, так как модель моего скафандра был ученическая, не рассчитанная на такие приключения.

Вскоре почувствовала, что цепляться за камни мне становится всё сложнее, мелькнула мысль, что надо бы сообщить об этом Адриану. И я крикнула, надеясь, что он услышит:

— Адриан, у меня режим «кошки» отключится через пять секунд.

Как он услышал, я не знаю, но только когда рука соскользнула с камня, меня подхватила сильная рука тенорца, и вскоре я уже лежала на узком плато перед входом в пещеру.

— Почему сразу не сказала, что у тебя проблемы со скафандром?

— Прости.

Адриан оглянулся на приближающуюся с востока стену огня:

— Бежать сможешь?

Я кивнула, и мы понеслись внутрь пещеры, надо было оказаться как можно дальше от входа.

— Стой, — прозвучало от тенорца, когда повеяло прохладой.

И я рухнула там же, где стояла. Настолько сильно устала.

— Снимай свой скаф, — услышала сквозь пульс, стучащий в ушах.

Открыла глаза и увидела Адриана, который сидел на корточках возле меня, брони на нём не было.

— Что? — переспросила, неуверенная в том, что услышала правильно.

— Скафандр снимай, здесь безопасно, я проверил, — повторил наследник и добавил: — Заодно посмотрю, что с ним.

Я с трудом заставила себя встать, мышцы до сих пор горели от нагрузки. Сняла скафандр, оставшись в специальном обтягивающем, словно вторая кожа, комбезе, такой же был и на наследнике. Этот комбез мог впитывать излишнюю и поддерживать необходимую влагу, не давая ей испаряться, а также кратковременно обеспечивал защиту от нескольких видов вредных излучений, но, к сожалению, не грел.

Поэтому в определенный момент, когда напряжение стало проходить, и у меня упала температура тела, нужна была еда и вода, всё-таки в таком режиме расходовать ресурсы организма для человека очень сложно.

Я свернулась в позу эмбриона и постаралась расслабиться. Вдруг мне стало тепло. К спине прижалось горячее тело.

Начав согреваться, я чувствовала, как вздымается грудь Адриана. Слышала биение его сердца.

«Тук-тук», — стало казаться, что с каждой секундой сердце Адриана билось всё быстрее. В какой-то момент я поняла, что и моё собственное тоже ускорило ритм, подстраиваясь под его.

Стало не просто тепло, стало жарко. Его близость обжигала, заставляла задыхаться и будила во мне нечто новое, запретное и грешное.

Чтобы избавиться от этого чувства, спросила:

— Как думаешь, за нами скоро прилетят?

Почувствовала, как Адриан зарылся лицом мне в волосы и прошептал:

— Думаю, что они уже на орбите, ждут ночи.

Он был слишком близко. Преступно нагло накрывал собой. Комбезы ничего не скрывали, и я спиной ощущала его желание.

Память-плутовка подкинула воспоминание нашей первой встречи, когда в распахнувшейся двери каюты на станции я увидела его во всей красе.

Он, будто почувствовав моё состояние, вдруг переместил ладонь мне на грудь, я замерла. Такое странное чувство, когда ты одновременно боишься того, что сейчас произойдёт, и в то же время хочешь испытать это.

Его ладонь какое-то время лежала неподвижно, но заметив, что я ничего не говорю и не сопротивляюсь, осторожно начала поглаживать.

Я прикусила губу, ощутив, что внутри что-то меняется, как будто от его осторожных движений во мне просыпается что-то первобытное, заставляя поджимать пальцы на ногах и ощущать жар в самом центре тела.

Вскоре движения ладони из осторожных стали более настойчивыми, я услышала, как кто-то застонал и с ужасом поняла, что это была я.

Когда поняла это, словно холодной водой окатило, и я, резко отодвинувшись, отстранилась от жарких объятий тенорца. Адриан и не удерживал меня. Когда я пересела, он откинулся на спину.

Хорошо, что было достаточно темно и не видно моих пылающих щёк.

— Скажи, — вдруг произнёс он, — у тебя были мужчины?

— С какой целью интересуетесь, ваше высочество? — с сарказмом спросила я, эта эмоция всегда помогала мне пережить неловкость.

— Я не ощущаю твой запах, — не обращая внимания на мою почти грубость продолжил говорить наследник, — поэтому спрашиваю.

А вот это уже было интересно.

— То есть ты чувствуешь по запаху, был ли у кого-то секс или нет?

Адриан снова перелёг на бок, подложив одну руку под голову, поморщился. Видимо, ему не очень понравилась моя формулировка.

— Не совсем так, Ална. Любой тенорец может понять, чиста ли женщина или нет.

Я фыркнула:

— И что это за пережитки?

— Это не пережитки, — серьёзно ответил мне Адриан, — это традиции, которые позволяют нам выживать.

— Как чья-то девственность влияет на выживание тенорцев? — скептически поинтересовалась я.

— А вот это уже тебе знать не