Безумная вечеринка зомби - Джена Шоуолтер

Ее светлые волосы рассыпаются по плечам. Ее губы приоткрыты, словно умоляют о поцелуе. Моем поцелуе.

— Отстань от меня, — говорит она без всякого раздражения.

«Или оставайся на месте…»

Нет. Черт возьми, нет. Я вскакиваю на ноги и смотрю куда угодно, только не на нее.

— Как я погляжу, тебе стало лучше. Это хорошо. Очень хорошо. Теперь давай немного поспим.

— Поспим? Уже почти полдень.

— Спасибо за новости. — я вхожу в свою комнату. В кои-то веки не заморачиваюсь с замком.

Остаток дня я сплю. Это большая ошибка. К наступлению ночи я просыпаюсь. Смотрю в потолок до самого рассвета, и, наконец, встаю, чтобы принять душ и одеться. Мой план на день? Избегать Камиллу. Нам бы не помешало провести некоторое время порознь. Но она лежит, растянувшись перед дверью, вся в поту и ворочается с боку на бок. У нее все руки в царапинах.

Я сокращаю расстояние… или пытаюсь это сделать. Маленькая ведьма установила на моем пути проволоку. Не заметив этого, я, выругавшись, падаю вперед, приземляясь с грохотом.

Она вскакивает на ноги с пистолетом 22-го калибра.

— Осторожно, — говорю я. — Это всего лишь я.

— Я знаю это… теперь. — она тяжело дышит, опуская оружие. — Что ты делаешь?

— Ухожу. — я медленно встаю, не желая пугать ее еще больше.

— Просто позволь мне…

— Нет. Я ухожу. А ты остаешься. — я подхватываю ее за талию, не испытывая особого отвращения к тому, как она поддается моим рукам, и несу к дивану, где бесцеремонно бросаю. — Я серьезно. Оставайся здесь. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы выходить на улицу.

Не говоря больше ни слова, я выхожу на улицу. Солнце уже поднимается, а небо постепенно окрашивается в яркие розовые и фиолетовые цвета, которые я не могу заставить себя ненавидеть сегодня.

Как грубо заметила Камилла, я жив. Почему бы не вести себя соответствующе? Почему бы не насладиться тем временем, что у меня осталось?

Я забираюсь в свой грузовик, а она запрыгивает с другой стороны. Я хватаюсь за руль, пока она пристегивается.

— Камилла…

— Побереги дыхание. — она роется в рюкзаке, который взяла с собой, и вскоре достает зубную щетку, маленькую бутылочку с водой и тюбик зубной пасты. Когда она понимает, что я смотрю на нее, она хмурится. — Моя сумка. Чтобы ты знал, я готова ко всему и в любое время.

Замечательно.

— Тебе нужно отдохнуть от меня. Мне нужно отдохнуть от тебя.

— Очень жаль, — говорит она. — Лучше тебе отдохнуть и остаться в живых, чем отдохнуть нам обоим и умереть.

Я пытаюсь снова.

— Камилла…

— Кроме того, — вмешивается она, — у меня проблема, и ты единственный, с кем я могу поговорить, так что независимо от того, решишь ты мне помочь или нет, притворись, что слушаешь. — она смотрит в окно, словно ожидая моего отказа.

Я вставляю ключ в замок зажигания, завожу двигатель.

— Если ты собираешься попросить у меня особого дружеского совета…

— Вряд ли. Я же не уходила тайком из квартиры, чтобы перепихнуться с кем-то.

— Приятно слышать. — я расслабляюсь на своем сиденье, только потом осознавая, как сильно напрягся, и выезжаю с парковки.

— И чтобы ты знал, я никогда не ложилась в постель с кем-то, думая, что это одноразовый перепихон, или что социальный пакет не предусматривает никаких льгот. Просто так все сложилось

— Итак… ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, как зацепить парня надолго?

— Да. Нет. Я хочу обсудить свои ночные кошмары.

Хорошо. С этим я могу справиться.

— Продолжай.

Она делает глубокий вдох.

— Каждую ночь мне снятся кроваво-красные языки пламени. Пламени, которое я зову танатос.

Звучит не так уж плохо. Я не упоминаю, что действительно видел пламя.

— Сначала Динамис, греческое слово, означающее силу, а теперь танатос, означающее смерть. Кто-то в этой машине в душе ботаник. Подсказка — это не я.

— Ты знаешь значение этих слов. Ты — ботаник.

— Я знаю значение этих слов, потому что играю в видеоигры, а это значит, что я получаю пропуск. Держу пари, ты действительно изучала греческий.

— Я была отличницей и гордилась этим. Или была бы ей, если бы ходила на занятия.

— И ботаник, и сексуальный бунтарь. Девушка с соседнего двора и байкерша.

— Ты только что назвал меня… сексуальной?

Я поджимаю губы.

— Расскажи мне еще о своих кошмарах.

— Ну, пламя… оно как бы убивает меня.

Она умрет?

— Как бы? — огрызаюсь я.

— Определенно да.

Кошмары — это не видения, напоминаю я себе, и даже не предчувствия.

— Ты должна была сказать мне, когда это случилось в первый раз.

— Почему? Чтобы ты издевался надо мной?

Я это заслужил.

— Когда начались кошмары?

— В ту ночь, когда в меня вонзили дротик.

— Значит, причина, скорее всего, в токсине. Противоядие помогло?

— Не очень.

По крайней мере, в остальном с ней все в порядке.

— Возможно, нужно дать тебе дозу посильнее. — я протягиваю руку, нажимая на крышку бардачка. Крышка открывается, и я вижу запас шприцев, которые Рив доставила на следующий день после моего свидания за завтраком с Райной. На всякий случай. — Возьми два. Кроме того, мы попросим Рив провести какое-то исследование твоего сна. — пока анализы крови не дали никаких новых ответов.

— Ладно. Спасибо. — Камилла втыкает иглы в бедро, одну за другой, и снова не вздрагивает и не ахает. Как будто боль незначительна, или она совершенно нечувствительна к ней. Возможно, так оно и есть.

Что пережила девушка за эти годы?

Мы молчим, пока я еду в ближайшую кофейню, где включаю свой ноутбук, чтобы сделать кое-какую домашку. Пока я пишу свои мысли о «Трагедии Макбета»… жажда власти всегда убьет тебя… я не обращаю внимания на Камиллу. Или притворяюсь. В какой-то момент я заказываю кофе, а она просит стакан воды. Когда я заказываю сэндвич, она спрашивает официантку о самом дешевом блюде в меню — мини-сахарном печенье. Это не питательный завтрак. Да и вообще. Это также не моя проблема.

Камилла вдруг протягивает руку и хватает меня за плечо, тряся.

— Пойдем. Сейчас же.

— Я еще не закончил.

— Мне все равно. — она поднимает ноутбук, сохраняет мою работу и выключает его. — Пожалуйста, Лед.

Пожалуйста? Камилла Маркс просила? Я возвращаю свою собственность, намереваясь высказать язвительное замечание, но паника, отразившаяся на ее лице, останавливает меня. Я никогда не видел ее такой.

— Что с тобой?

— Я хочу уйти. — она берет меня за руку, но тут же отпускает, как будто я ее чем-то обжег.