Бабская религия о принце на белом коне - Виктория Рогозина

— Ты это, не обессудь, чудная ты, — неловко переминаясь с ноги на ногу, рослый мужчина лет пятидесяти с густой рыжеватой бородой виновато посмотрел на меня, будто в поисках поддержки.

— Одежи заморские? — понимающе кивнула я, уже привыкшая к тому, что на меня «неправильно» реагируют в этом прекрасном сказочном мире. Ну еще бы, в джинсах и кожаной куртке здесь встретить можно только меня — хорошая мишень, получается.

— Нечисть повадилась шастать, — негромко поведал мужчина, разглаживая бороду. — Как с цепи сорвались. Часто к воротам подходят, внутрь пытаются пробраться…

— Такое раньше случалось? — поинтересовалась я, стремясь поддержать разговор.

— Бывало ранее. Зло не дремлет, — зловеще шепнул дружинный и вдруг окликнул мимо проходящую девицу. — Лада!

Милая, скромная и несколько стеснительная, девушка затмила бы любую модель своей естественной красотой. Простой льняной сарафан, подпоясанный фартуком. Но я до сих пор не разбиралась в местных вещах. К примеру, путалась в названиях и назначениях, из-за чего у матушки Финиста приходилось все переспрашивать, иногда по нескольку раз.

— Да, тятя, — Лада добродушно улыбнулась чуть склонив голову к плечу. Очень приятная девушка, очень. Без фальши, простая судя по всему открытая. Наверное, в иное время, я с удовольствием с ней бы подружилась, но сейчас, увы и ах, у меня стоят немного другие цели.

— Гостья у нас. Накорми, обогрей, — Бажен обернулся ко мне. — Лада тебе все покажет и расскажет.

— Спасибо, — я снова чуть склонила голову. — Я надолго не задержусь, завтра утром покину вас, чтобы не злоупотреблять гостеприимством, — и опомнившись спешно уточнила. — Бажен, подскажите, пожалуйста, как добраться до Лукоморья? Есть ли карта, дорога какая?

Он задумчиво почесал густую кучерявую бороду и, выдержав длинную театральную паузу, добродушно произнёс:

— Завтра Годун в разведку с молодцами идёт, могут проводить до торговых путей, а там до Лукоморья рукой подать.

— Благодарю, — я широко улыбнулась, отвесила низкий поклон и незамедлительно направилась за Ладой.

В доме было темновато, но очень уютно. Печь тихо потрескивала и давала привычное тепло. Лада накрывала на стол и хоть я предложила ей помощь, девушка с улыбкой тихого счастья, отказалась.

— Заморские вещи какие, причудливые, — с легким придыханием проговорила она. — В ваших краях все так одеваются?

— Да, у нас это в пределах нормы.

Но о себе я не собиралась слишком распространяться. Поэтому расспрашивала о местных развлечениях, чем живет острог, как относятся к царю Микуле, ну и в целом о погоде, природе и урожае. Как оказалось, о Кощее здесь лишь только слышали, но не видели. Зато каких ужасов, каких только слухов про него ходило, мама не горюй. Вот только что младенцев не ест, и то, видимо до поры до времени. Молва сюда доходит от редких торговцев и рыбаков, а народ там простой, темный и дремучий. Вот и получается: там чихнули, а здесь похоронили — сломанный телефон не иначе как.

Лада с удовольствием делилась последними новостями, мыслями, доводами. И что мне больше всего понравилось — девушка обо всем и всех отзывалась лишь с положительной стороны. Мне это напомнило меня саму до попадания в этот восхитительный сказочный мир. Слишком оптимистичная. Возможно Лада сама по себе была такой жизнерадостной девушкой, а может просто таким образом прятала свою боль. Мне это знакомо, ведь за маской позитивного и вечно улыбающегося человека я скрывала себя настоящую от других. К сожалению, невозможно спрятаться от самого себя, ведь приходя домой ты сталкиваешься с тем, что тебя гнетет. Ты ходишь по квартире не в силах справиться с собой, своими проблемами, душевными травмами. Начинаешь ненавидеть себя, презирать и еще больше закапывать. А перед выходом из дома натягиваешь маску радости и окружающие верят, поскольку у них нет повода смотреть вглубь тебя, искать причины, видеть душу… Кощей смотрел всегда в самую суть. Ну вот, мысли все равно возвращаются к нему, родному.

Мы рано легли спать, а утром, ни свет, ни заря, я, в компании четырёх мужчин, покинула острог. Блин, это слишком раннее утро, но что только не сделаешь ради любимого. Я так по нему соскучилась и да, я творец (творюн тот еще, если честно!) своей судьбы. Сейчас как вернусь к Кощею Бессмертному, как поговорю, да как все наладится. Я верю в это! Искренне верю, ведь, положа руку на сердце, мы взрослые умные люди, хотя и со своими заскоками. Все будет хорошо! Обязательно! Ага, умные люди, которые сделали такую глупость. Я чуть приуныла от этой мысли, но почти сразу же успокоила себя тем, что глупости никому не чужды.

Дружинные оказались интересными собеседниками. Они рассказывали о своих приключениях, о борьбе с нечистью, дальних походах. Мы расстались с ними через пару часов. Тогда же они передали мне узелок, приготовленный доброй Ладой. Меня вывели на широкую дорогу, предупредив, что здесь часто проходят торговые обозы. Предупредили о шкодившем Соловье-Разбойнике и о простых разбойниках. Дорога казалась легкой. Слушая музыку на одно ухо через наушник телефона, я широко шагала, мысленно представляя встречу с удивленным Финистом и… Кощеем Бессмертным. И все-таки я по нему очень и очень соскучилась.

Почему-то вспомнилась школа. Ох, как я не любила эти ранние подъемы и бессмысленные занятия, которые так и не пригодились во взрослой жизни. Очень странно, но я не могла вспомнить о школе ничего конкретного: ни хорошего, ни плохого. Просто она была и единственное, что больше всего печалило — десять лет потерянного времени, а время самый главный человеческий ресурс. Если так подумать, с самой тяжелой школой жизни мы сталкиваемся и не в школе вовсе. Вот живешь и не понимаешь — в каком ты классе, какой экзамен, что учить и к какому числу. И даже списать не с кого, ведь ни у кого больше нет твоего варианта. Но самое главное, чему почему-то не учат: жизнь коротка, а мы ее тратим на какую-то чушь, на нелюбимую работу, на ненужных людей… Мы столько прожигаем в никуда, тратим на боль и разочарование, убиваемся не по тем людям… Что-то меня уносит в какие-то не те дебри, странно. Ну что взять с меня? Писатель, ёпрст!

Громкий резкий свист привлёк мое рассеянное внимание, заставляя резко собраться и навострить ушки. Я обернулась, понимая, что девиз мой прям как у Чип и Дейла: «Слабоумие