Теория гибрида - Пенн Кэссиди

Я собиралась ответить, но внезапно он ускорил темп. Я оперлась на кровать, когда он толкнул меня еще ниже, входя в меня снова и снова. Как будто что-то внутри него оборвалось, и ярость, которую он так долго сдерживал, вырвалась наружу.

Наши бедра соприкасались, пот стекал по коже, и стоны смешивались. Он тоже не был тихоней, он дал мне понять, каково мое тело ощущалось вокруг его члена, скуля и ругаясь, когда он трахал меня все сильнее с каждой секундой. Кровать откинулась к стене, и я была почти уверена, что это услышала вся стая.

Он ударил в точку глубоко внутри меня, отчего мои ноги чуть не подкосились.

— Сильнее! — Я кричала. Снова и снова. — Сильнее, сильнее! О Боже, не останавливайся, мать твою… — Если бы он остановился, я бы сошла с ума. Я собиралась кончить. Жестко.

— Черт… — простонал он, впиваясь пальцами в мои бедра. Его член запульсировал внутри меня, и я почувствовала, как горячая сперма наполняет меня, стекая по внутренней стороне бедер. — О, черт! Я не могу — пробормотал он, продолжая толкаться. — Я не могу остановиться… — Его слова были гортанными и сдавленными. Они отправили меня за грань вместе с ним.

Моя киска дернулась вокруг него, сильно сжимая. Мой разум закружился, а перед глазами все поплыло. Вцепившись в простыни изо всех сил, я закричала от наслаждения, прижавшись к матрасу, пока он продолжал трахать меня, постанывая и кончая сильнее, пока я не была уверена, что он вот-вот потеряет сознание.

Я почувствовала, как что-то внутри меня оборвалось, и жидкость потекла по моим бедрам, впитываясь в матрас. Я почувствовала освобождение, и это было так сильно, что по моим щекам потекли настоящие слезы. Ничего подобного со мной раньше не случалось, и сказать, что я была в состоянии легкого шока, было бы преуменьшением.

Мои ноги подкосились, и я рухнула на матрас. Фауст упал вместе со мной, полностью придавив меня своим весом, но мне было все равно. Наше тяжелое дыхание заполнило мою спальню. Было душно, и мы были покрыты потом. Мне вдруг захотелось распахнуть окно, просто чтобы сделать глубокий вдох.

Через мгновение Фауст скатился с меня и лег на спину, ошеломленно уставившись в темный потолок. Было тихо, если не считать нашего тяжелого дыхания. Все, что я могла чувствовать, это кровь, бегущую по моим венам, и учащенный стук моего сердца, когда я желала, чтобы он замедлился. Мой разум лихорадочно соображал. Что, если он сожалел об этом? Что, если бы он обвинил меня в том, что я соблазнила его? Что, если…

— Я не жалею об этом, — сказал он, словно прочитав мои мысли. Склонив голову набок, я встретилась с ним взглядом, когда он добавил: — Это было… неожиданно.

Я издала тихий смешок, которого на самом деле не почувствовала. Я почти ничего не чувствовала, когда мое тело спустилось с высоты.

— Так ты пришел в мою комнату для чего, поговорить по душам?

Он фыркнул, качая головой.

— Думаю, что нет. — Затем он перекатился, все еще сидя, и провел ладонью по своим скользким от пота волосам. Я зачарованно смотрела, как его татуировки блестят в едва пробивающемся свете. — Я имею в виду, что не ожидал, что это будет так.

— Как именно, например? — Внутренне я съежилась. Я говорила как идиотка.

Какое, черт возьми, мне дело до его мнения по этому поводу? Он пришел сюда, спас меня, и это все, что должно было иметь значение, верно? Я больше не была так уверена. Что-то произошло между нами здесь, что я не могу объяснить. То, что я думала, будет быстрым и жестким трахом, превратилось во что-то другое.

— Ты меня совсем запутала, — сказал он с глубоким вздохом, поворачиваясь в сторону и снова встречаясь со мной взглядом. Затем его глаза пробежались по моему обнаженному телу, снова возбуждая. Даже после всего, что мы только что сделали, я могла видеть, как там кипит неприкрытое желание. — Что, черт возьми, ты с нами сделала?

— По-моему, все наоборот, — сказала я, садясь рядом с ним. Я натянула на себя скомканную простыню. — Я должна ненавидеть тебя за то, через что ты заставил меня пройти, Фауст.

— Ну, если ты ищешь извинений, то здесь их не найдешь. — Его брови нахмурились, когда он отвернулся. — То, что я сказал.… Возможно, слова были резкими, но я не говорю того, что не имею в виду. То, что ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, не умаляет того факта, что в моих глазах ты была человеком. А после ухода Локсли и всего, что натворил Райан Харкер…

— Я знаю, — сказала я, обрывая его. — Ты не обязан объяснять мне насчет Райана Харкера. Я долгое время была близка к этому и принимала это близко к сердцу. — Тогда меня наполнил стыд. Стыд и сожаление. — Я должна была попытаться остановить его давным-давно.

— Да, ты должна была, — сказал он без колебаний. — Но теперь это в прошлом. Нет смысла зацикливаться на том, чего ты не можешь изменить, верно?

Я думала об этом, но не была уверена, что согласна. Не уверена, смогу ли оставить все позади. Все время я стояла в стороне и позволяла этому случиться. Когда я наблюдала, как Райан извергает свою ненависть, когда позволила сфотографировать себя рядом с ним или за его спиной. Я была гребаной трусихой, и все еще не уверена, как вообще смогу загладить свою вину. Возможно, у Фауста действительно были причины ненавидеть меня.

— И что теперь? — Я не хотела спрашивать, но это нужно было. Он повернулся ко мне, приподняв бровь. — Мы что, просто…

— Притворимся, что этого не было? — он сухо закончил за меня.

— Да, это.

— Мы можем делать все, что, черт возьми, захотим. Но я уверен, что весь дом точно знает, что произошло между нами, так что нет смысла притворяться.

— Это не ответ.

— Ты хочешь сказать, что это не тот ответ, который ты искала, — возразил он.

— Боже, ты иногда ведешь себя как осел, ты знаешь это?

Он непримиримо пожал плечами.

— Никогда не утверждал, что являюсь кем-то другим.

— Значит, это все, — сказала я категорично. — Мы двигаемся дальше. Это вне наших систем, и мы можем вернуться в нужное русло. Возвращаемся к презрению друг к другу.

Мы помолчали с минуту, оба позволяя это осмыслить. Я представила, как все возвращается на круги своя, как мы ходим друг вокруг друга по яичной скорлупе,