Княжна Екатерина Распутина - Ольга Токарева
Поглаживая свою седеющую бороду, он пристально и задумчиво смотрел на меня.
— Если вы кому-нибудь скажете, что я сделала, меня казнят, как и всю мою семью, — прошептала я, отчаянно пытаясь придумать выход из щекотливой ситуации.
Неожиданно дед опустился передо мной на колени, забормотав дрожащим голосом: «Жизнью клянусь, никому не промолвлю ни слова. Да и как я могу? Ты мою Марьюшку от неминуемых мук, а возможно, и от самой смерти спасла».
— Дедушка Митяй… Встаньте, прошу вас, — взмолилась я, шагнув к нему, схватила за шершавую руку и попыталась поднять.
Он, нехотя повинуясь, поднялся, не отводя наполненных благодарностью глаз, вытирая дорожки слез, бегущие по изборожденному морщинами лицу.
— А я-то всё недоумевал, столько лет кости ломило, а потом вдруг разом перестали. И снова чувствую себя молодым. Да ведь это ты, Катенька, меня исцелила! — прошептал он, закашлявшись, и провел дрожащей рукой по моим волосам. «Тебя, наверное, сама Матерь Божья нам послала, на радость в старости».
— Не знаю, дедушка, — вздохнула я и лишь тогда позволила себе оглядеться. Жили старики небогато, но нельзя было сказать, что в небрежении. Видно было, что бабушка, пока не слегла, старательно подметала полы.
В углу стоял круглый стол, накрытый цветастой выцветшей скатертью, к нему были придвинуты два простых стула с высокими спинками. Скорее всего, этот стол служил им для украшения, и скатерть с него уже давно не снимали. Вместо вазы с цветами на столешнице стоял глиняный кувшин с сухими камышовыми шишками. В углу над столом висела небольшая иконка, а под ней — закопчённая, давно не зажжённая лампадка.
Я отчётливо ощутила, что в этом мире прочно укоренилось христианство. Люди часто поминали высшие силы, крестились при каждом удобном случае и посещали храмы, если таковые имелись поблизости. Я не помнила, у каких именно церквей мы с нянюшкой стояли и просили милостыню, но, пожалуй, это и к лучшему. Незачем бередить сердечную рану такими горькими воспоминаниями.
— Вот чего уразуметь не могу, — дед вырвал меня из задумчивости, и я остро ощутила, что вопрос о моей тайне завис в воздухе, — ты такая кроха, а в тебе уже целительский дар пробудился.
— Мне недавно исполнилось одиннадцать, дедушка, — прошептала я, словно выдавая тщательно оберегаемый секрет, — а дар… Он проснулся во мне, когда на моих глазах монстры няню убили.
Мария ахнула, словно от удара.
— Где это видано, чтобы такое дитятко смерть воочию узрело! Как хоть тебя зовут, девонька?
— Екатерина Распутина… Княжна. Барон Соловьев взял меня на содержание.
Я перевела взгляд на бабушку, и меня поразила тень былой красоты, угадывающаяся в ее лице. Голубые, как летнее небо, глаза смотрели на меня с нежностью, а морщинки вокруг губ складывались в приветливую улыбку. Старики сразу пришлись мне по душе. Неожиданно остро захотелось подарить им безбедную старость. И решение пришло мгновенно, словно озарение.
— А как вы смотрите на то, чтобы переехать в город? — с надеждой спросила я.
Дед усмехнулся, качая головой.
— Да где уж нам до города, Катенька. Мы в этих краях родились, здесь и помрем.
— Помрете вы еще не скоро, дедушка, — возразила я, чувствуя, как внутри поднимается волна решимости. — Лет тридцать, а то и больше проживете. У меня в городе друзья живут, учатся. На выходные домой приезжают, а их никто не встречает. Вот было бы здорово, если бы их кто-то ждал… Вы бы могли к их приезду всякие вкусности готовить. Парням веселее, да и вам не скучно. А вы, дедушка Митяй, по рынку бы ходили, закупались продуктами.
— Забавно ты говоришь, Катенька, — усмехнулся мне в бороду дед. — Да только в город нас никто не отпустит. Раз съездить можно, а вот насовсем… Мы ведь подневольные.
— Так мне от вас только согласие нужно, — воскликнула я, — а уж деньги на откуп я вам дам. И будете жить в доме, ни в чем не нуждаться.
— Чудная ты какая, — ответил дед, смотря на меня с затаенной грустью. — Одного понять не могу, зачем тебе мы, старики, понадобились?
— Ну что ты, дедушка Митяй, заладил свое, упрямый какой! Жалко мне вас, понимаешь? Не смогу спокойно спать, зная, что вы тут одни, в холоде и голоде, доживаете свой век. Сердце кровью обливается.
— А что, Митяй, — робко вклинилась в разговор баба Мария, — может, и правда, подадимся в город? Поживем хоть на старости лет как люди. Чего нам здесь прозябать, догнивать в одиночестве? — и посмотрела на мужа с такой надеждой, словно от его решения зависела вся ее дальнейшая жизнь.
Дед почесал в затылке, покрутил головой, словно взвешивая все «за» и «против», потом махнул рукой с какой-то усталой решимостью и промолвил: — А была не была! Рискнем. Только скажи, Катенька, что от нас требуется?
— Ничего сложного, дедушка. Я приму вас в свой род, а для этого вы должны принести мне клятву верности. Она проста, но после нее вы не сможете обмануть или навредить мне, а также не сможете раскрыть мою тайну. Не переживайте, я делаю это не просто так. Когда я вырасту, у меня могут появиться недоброжелатели, которым захочется выведать обо мне все. Я не утверждаю, что это обязательно произойдет, но такая вероятность существует. Просто хочу подстраховаться.
Старики, переполненные благодарностью и робкой надеждой на лучшую жизнь, поспешно согласились. Не откладывая дело в долгий ящик, я начала произносить слова клятвы, а они, дрожащими голосами, повторяли их за мной. Когда я закончила, удлинила свой ноготь острой гранью и быстрыми движениями резанула им по своей ладони, затем проделала то же самое с ладонями моих новообретенных подопечных. Смешав нашу кровь, я залечила раны прикосновением и, улыбаясь, посмотрела на испуганные, но полные доверия лица стариков.
— Не бойтесь. Сегодня к вам придет мужчина, его зовут Владимир Серый. Он выполняет мои поручения и, как и вы, состоит в моем роду. Владимир принесет вам деньги, а когда вы получите вольные, отвезет в город. Главное, ни о чем не беспокойтесь. Можете пока собрать вещи, которые вам понадобятся на первое время, а потом купите себе все новое, — улыбнулась я им, обняла по очереди и, поспешно попрощавшись, заспешила домой, боясь, что мое отсутствие заметят.
Глава 15
Прибавление в семействе Соловьевых
Зима,