Узел судьбы - Лирик Шторм

— Смириться? — резко спросил мистер Хэдли. — Почему, чёрт возьми, мы должны это делать?

— Именно об этом я и подумала!

— Да, мы не будем с этим мириться. Я позвоню социальному работнику, и пусть она разберется с ней. Не волнуйся, Дебби, скоро она станет проблемой кого-то другого. Мы возьмем другую и попробуем еще раз.

Они собирались избавиться от меня? Но… Я же делала все, так как они мне говорили и чему учили!

Старалась делать все правильно!

Я не понимаю!

Еще одна слеза скатилась по щеке, но я быстро ее вытерла. Затем глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

— Что это было, чёрт возьми? — спросила миссис Хэдли, прервав мистера Хэдли. Я подняла глаза и увидела, как она гневно смотрит на меня в зеркало. — Ты плачешь?

Я отрицательно покачала головой. Ни за что не признаюсь в этом! Чаще всего она злилась, когда я плакала, но иногда… иногда она смеялась и издевалась надо мной. Это было еще хуже, по сравнению с тем, когда она запирала меня в комнате.

— Ты меня обманываешь? — она не дождалась моего ответа и вернулась к разговору. — Она меня обманывает, чёрт возьми! Ты бы ее видел! Она сидит с красным лицом, влажными глазами, хлюпает носом и рыдает, как маленький ребенок.

— Что за херня? Ты серьезно? Она плачет, потому что мы отправляем ее обратно? Почему, блядь, она хочет остаться там, где ее не хотят? Это самая тупая херня, которую я когда-либо слышал. Мы действительно получили самую тупую из всех, да?

— Ты даже и половины не знаешь! Врач сказал, что у нее, скорее всего, какая-то дислексия или что-то такое.

— Дислексия? Так у нее плохие оценки не потому, что она застенчивая или подчиняется другим детям в классе, как Сигма или Омега? Она просто тупая? Это ты хочешь сказать? — спросил мистер Хэдли с явным недоверием в голосе.

— Скорее всего, — согласилась она. — Я уже подъезжаю.

Миссис Хэдли даже не попрощалась, прежде чем повесить трубку. Машина въехала во двор их одноэтажного дома и резко остановилась. Она едва успела выключить двигатель, как мистер Хэдли открыл мою дверь, и в салон хлынул запах прокисшего молока. Обычно, когда кто-то из них подходил к моей двери, это означало, что они собирались вытащить меня из машины, а я не хотела снова оказаться в плену ремня безопасности, поэтому быстро расстегнула его и в последний раз вытерла лицо рукавом рубашки. Я успела как раз вовремя, потому что мистер Хэдли схватил и сжал мою руку, когда вытащил меня из машины. Он захлопнул за мной дверь и потащил вверх по трем ступенькам, ведущим на крыльцо и в дом. Мои ноги скользили по земле, а затем по полу, едва успевая за ним.

Собирается ли он в этот раз бить меня ремнем?

Раньше он этого не делал, но говорил, что сделает. Я задрожала еще сильнее, и мне стало еще сложнее идти за ним.

Я думала, что он отведет меня в мою комнату, но вместо этого он продолжал тащить меня по короткому коридору в прачечную. К прачечной примыкала небольшая комната, где хранились чистящие средства и грязные тряпки. Обычно она была заперта, потому что социальные работники предупреждали, что это часть их условий по протоколу безопасности, чтобы дети не пострадали.

Мистер Хэдли нажал несколько кнопок на клавиатуре одной рукой. Рука, держащая меня за плечо подняла меня так, что мне пришлось встать на цыпочки, а изношенные теннисные туфли едва касались пола. Мои дрожащие руки схватились за его запястье. В любом случае я ничего не могла сделать, чтобы его остановить. Он повернул меня, зажимая между стеной и его телом, а затем наклонился так, что его лицо оказалось прямо перед моим. Мое дыхание стало быстрым и прерывистым, а паника затуманила мои глаза.

О боже, о боже, о боже!

Мое сердце колотилось как у перепуганного кролика, казалось, что оно вот-вот выскочит наружу от нахлынувшего страха.

— Если ты скажешь хоть одно слово социальному работнику, — прорычал он. — Я вырву твой язык и засуну обратно в глотку!

Он сильно встряхнул меня, отчего моя голова ударилась о стену позади меня, и я почувствовала резкую боль. Я едва сдержала стон боли, который хотел сорваться с моих губ.

О, Богиня.

Он снова встряхнул меня, еще сильнее ударив мою ноющую голову о стену.

— Ты меня поняла? — крикнул он.

С широко раскрытыми глазами я закивала головой так быстро, как только могла, задыхаясь и тяжело вдыхая воздух через открытый рот, чтобы не издавать ни звука. Но это не помогало сдержать слезы, которые продолжали течь по моим щекам. Его запах прокисшего молока был последним, что я почувствовала, прежде чем он швырнул меня через дверь и громко закрыл ее за мной.

Я ударилась о металлическую стойку, которая разорвала кожу на моей руке, споткнулась и упала на пол. Все тело болело. Я чувствовала ссадины на руках, пульсирующую боль в коленях и струйки влаги, стекающие по руке.

Некоторые дети были бы счастливы, узнав, что их отдают обратно, но Хэдли не худшие приемные родители, которые у меня были. На самом деле, они были лучше двух других, потому что здесь у меня были: еда, кровать и одежда. Более того, мне не приходилось проводить бессонные ночи.

Когда миссис Хэдли сказала мне, что смогу называть ее мамой, если буду хорошо себя вести… я вправду подумала, что у меня будут настоящие мама и папа.

Настоящий дом.

Теперь, зная, что меня снова отправят обратно, потому что недостаточно хороша, мои плечи затряслись от приступа рыданий, которые с трудом сдерживала.

Запертая в темноте, полная боли и страха, я наконец позволила себе плакать, но все равно не издавала ни звука.

Серена, 13 лет

— Не волнуйся ни о чем, дорогая, — сказала мисс Маккой, выводя меня из моей последней школы.

Ее запах влажной грязи напомнил мне о работе в теплице в школе, в которую я ходила до этой. Честно говоря, мне даже нравилось. Я подтянула рюкзак выше на плечо, когда мы шли к ее машине.

— Я уже поговорила с мисс Гаскинс7, и забрала твои вещи из ее дома. Я позабочусь о том, чтобы ты попала в действительно хороший Центр Посредничества. Лучший, который смогу найти, и где