Почувствуй мою любовь - Дарья Гроссман

— Вам не о чем слезы лить, никогда не обижу вашу внучку, — сказал Тарий. — Тем более если вы знаете, кто такие наминьи, то должны это понимать.

Старушка утерла слезы и согласно кивнула.

— Я знаю, но я надеялась, что Ад никогда не станет частью ее жизни, — сказала Елизавета Леонидовна и тряхнула головой, как-будто пытаясь прогнать дурные мысли. — Так чем мы можем помочь? — успокоившись, спросила она.

— Мы хотим провести ритуал поиска на крови, — пояснила Соня, — вы как ее родственники имеете особую связь.

Старушка отрицательно покачала головой.

— Что? — удивленно спросила Соня. Тарий занервничал.

Елизавета Леонидовна тяжело вздохнула и сказала:

— Октавия не родная дочь своих родителей. Она приемная.

Все взгляды в комнате, в том числе и Дианы, в немом шоке обратились к старушке. Сердце Тария бухнуло в пятки. Где-то в глубине души он подозревал об этом, но до последнего гнал эту мысль.

— Бабушка, но как?! — воскликнула Диана.

Елизавета Леонидовна с грустью посмотрела на нее.

— На тот момент твои родители были женаты уже пять лет, а детей у них все не было. Твоя мама не могла забеременеть. В один из зимних промозглых дней, в дверь раздался звонок. Я по своей беспечности не посмотрела кто там и открыла. Конечно сейчас я об этом не жалею….. На пороге стояли мужчина и женщина. Я сразу поняла, что они не из нашего измерения, — руки у старушки немного тряслись от воскрешения в памяти былого. Диана ласково сжала их в знак поддержки. — Они не назвали своих имен. В руках у женщины был сверток с ребенком. "Впустите нас," — сказал мне мужчина и я сразу отошла в сторону, повинуясь его приказу. Это уже потом я поняла, что он воздействовал на меня ментально. На шум вышел Ярослав, а за ним и Алина. Они испугались странных незнакомцев, но те сразу предупредили, что не несут нам вреда и что им требуется помощь. Они просили и в то же время приказывали нам, выстраивая у нас в подсознании программу — защищать, оберегать и… молчать. Женщина отдала Октавию Алине и моя дочь со слезами на глазах приняла ее, пообещав любить, как родную. Мужчина же поведал нам, что они не простые люди, а так называемые суэн — те, кто чувствуют. И дочь их такая же, но они запечатали дар малышки, чтоб ее не нашли. На них шла охота…, - старушка сделала глубокий вдох и, посмотрев на Тария полными слез глазами, сказала, — Октавия так похожа на свою родную мать… — ее голос был хриплым от не пролитых слез, — …у той были такие же волосы и цвет глаз…. Пара суэн ушли, взяв с нас обещание беречь их дочь, чтобы она никогда не узнала о своем происхождении и не попала опять в Ад. Было велено следить, чтоб у Октавии был лишь один мужчина. Женщина-суэн поведала, что связи с другими сделаю тех проклятыми. Слишком велик дар нашей девочки и те могут стать зависимыми от нее, как от наркотика. Мы придумали историю о мутации в семье, чтоб объяснить происхождение цвета глаз Октавии, а касательно внешности говорили, что она копия прабабка. Переехали в другой город….

— Спасибо вам, — сказал Тарий, — вы сберегли мою наминью, — его глаза обреченно закрылись и в голове набатом билась лишь одна мысль: "А я не смог ее уберечь." Теперь стало понятно стремление этого проклятого Марка заполучить девушку себе. Он был ее первым мужчиной. Он был зависим от нее….Тарий мог молить богов Ада только об одном, чтоб этот самоубийца не притронулся к ней. Но что ему могло помешать сделать это? Сердце у него с каждой такой мыслью обливалось кровью. Он никогда себя не прости, что подверг ее этому кошмару.

Тишину прервал голос Сони.

— Надо искать другой способ, — решительно сказала она. — Елизавета Леонидовна, Диана, думаю вам стоит остаться пока что здесь, может мы еще что-то придумаем и понадобится ваша помощь, — те согласно кивнули. — Вот и хорошо. Поживете в апартаментах моей семьи, у нас есть пара свободных комнат. Пойдемте, я вас размещу, — направилась госпожа Салор-Ави к выходу, призывая за собой гостей. — Заодно и пообедаем, а то время уже, — девушка ласково погладила свой живот, затем сменила траекторию от двери и подошла к Тарию. Немного сжав его плечо она потянула демона на себя и прошептала, — Не отчаивайся, сомневаюсь, что Октавия была бы рада видеть тебя в таком расположении духа. Мы что-нибудь обязательно придумаем.

Тарий согласно кивнул и подобрался. Он сможет найти свою наминью! Даже если ему придется обыскать каждый клочек их мира.

— Дрейк, — позвала мага Соня, парень перевел на нее затуманенный взгляд, — ничего? — с надеждой в голосе спросила она.

— Нет, — раздался приятный баритон, — он использует мощный артефакт, скрывающий их местоположение. Отголоски его магии за счет него быстро растворяются и я не могу их отследить. Правда… — Дрейк глубоко вдохнул, -….я могу попробовать разрушить этот артефакт, — глаза всех присутствующих в комнате загорелись надеждой. — Но на это уйдет пару недель, не меньше. Надо очень много сил, чтобы сделать это на неопределенном расстоянии и неизвестном местоположении объекта.

— Хорошо, — сказала Соня. — Пойдем с нами, на обед, — предложила она парню. Тот бросил быстрый взгляд на Диану и согласно кивнул. Соня уже хотела предложить и Тарию, но тот опережая ее, отрицательно покачал головой.

— Мне надо в штаб, еще есть дело Деймона.

Госпожа Салор-Ави согласно кивнула и, натянув самую милую улыбку со своего арсенала, растягивая слова, сказала: — Привет передавай Авриэлю и скажи ему, что если я его сегодня вечером не увижу, то спать по прибытию он будет, в лучшем случае, в соседней комнате.

Тарий пораженно покачал головой.

— Ты слишком взбалмошная, женщина, — проворчал он.

— Какая есть, — развела та руками и, развернувшись, направилась к выходу. — Пойдемте девочки и мальчики, а то если я сейчас не поем, то вам придется лицезреть беременную взбалмошную женщину в голодном обмороке.

Елизавета Леонидовна шлепнула Соню ниже пояснице по причинному месту и проворчала:

— Я тебя быстро в чувство приведу.

Соня звонко рассмеялась:

— Я же сказала, что мы с вами подружимся.

Уже когда все вышли и закрыли за собой дверь, Тарий услышал вопрос Дианы:

— Так, кто все-таки эти наминьи?

К ответу демон прислушиваться не стал. Он остался один в комнате, стоял и думал: "Почему все так спокойны?", — как-будто уверены на сто процентов, что с Октавией все в порядке. У него сердце болело и замирало от страха при мысли, что с ней