Сокровище для Дракона - Александра Неярова
Однако миновав последний поворот, Анита дала заднюю. Остановившись в тени подножия лестницы, сказала:
— Пройдя вперёд, справа увидите арку — это вход. Охраны там нет, насколько мне известно, вместо неё на камерах стоят защитные барьеры. Простите, госпожа, но дальше с вами я не пойду: помочь я вам помогла сюда добраться, но более рисковать головой не намерена. Уж поймите.
— Всё в порядке. Я всё понимаю. Ты сделала достаточно. Спасибо. И если попадусь, тебя не выдам.
— Храни вас Древние! И удачи! — благодарно прошептала и поспешила по своим делам.
Шаги Аниты быстро удалялись, а Итари, как и было оговорено, прошла чуть дальше и замерла в нерешительности напротив упомянутой арки. Венчающие арку головы двух драконов с озлобленными пастями и тьма в проёме пугали, как бы предупреждали заранее, что не стоит туда соваться. Но наследнице было жизненно необходимо туда попасть, посему она всё же шагнула в черноту арки.
Тьма обволокла, словно вторая кожа, а холод темницы упал на хрупкие плечи, точно вуаль. Шаги Итари не были слышны в тишине, она ступала вперёд, припомнив охотничьи навыки. Попасться не хотелось. Когда глаза привыкли, во мраке стали различимы решётки камер, скорченные в углах фигуры заключённых, что хоть как–то пытающихся согреться. Но среди их числа оборотень никак не попадался. Только в спертом воздухе витал какой–то странный запах. Какой–то неприятный. Отталкивающий.
Где–то неподалёку вдруг запищала крыса, звякнул металлический предмет, и побежали по хладному каменному полу маленькие ножки. Итари среагировала на звук, но не закричала. Дыхание было спокойным, неслышным. Только сердце в груди забилось чуть быстрее. Интуиция стукнула — она здесь не одна. Кроме неё и заключённых в темнице был кто–то ещё. Просто так крысы вдруг не убегают.
«Неужели император?!» Но нет, это был не он. Тот бы не стал скрываться во тьме.
Угомонив пульс, соблюдая осторожность, двинулась туда, откуда донёсся звук, но зашла с противоположной стороны. Чем ближе подбиралась, тем отчётливее различалось плохо скрываемое чьё–то чужое дыхание. Тяжёлое. Явно принадлежало мужчине. А ещё в воздухе ощущалось его нетерпение и злость. Он выжидал кого–то.
Усмехнулась. А не её ли? Немало во дворце недовольных с её появлением. Прикрыла веки, а вот когда открыла, во тьме загорелись жёлтые глаза. Кашлянула, привлекая к себе внимание.
Некто вздрогнул. Не закричал от испуга, значит воин. Затем этот некто медленно обернулся, вот тут–то его выдержка и подвела. Ёкнув и помянув Великих Семь Творцов «добрым» словом, мужчина кинулся на утёк, позабыв свою первоначальную цель.
Итари скосила взор вниз, нашла на полу кинжал. Судя по запаху, отравленный. А ещё другой запах, сбивающий нюх оборотня. Отлично, всё–таки она не ошиблась — некто поджидал именно её, ведь иных сегодня нежданных гостей в темнице не предвиделось. Значит зачинщик всего либо кто–то из знати, либо наложницы фаворитки, чьё тепленькое место наследница заняла.
Усмехнулась повторно. Теперь по дворцу поползут слухи о приведенье в казематах. Зато стало ясно — больше неожиданных некто в темнице нет. И Итари спокойно побрела дальше в своих поисках.
Скоро до обострённого обоняния донёсся запах волка… запах Никора. А ещё его крови. Похоже зачинщики неудавшегося нападения всё–таки наложницы, и они не врали насчёт оборотня, заманивая в свою ловушку. Но недооценили возможности предполагаемой жертвы. Впрочем, уже не важно. Гораздо важнее сейчас было иное.
«Нашла!» — радостно, и бросилась по следу.
Тот привёл наследницу в отдаленное крыло темницы. Как только завернула за угол, звякнуло в колокольчик тревожности чувство дежавю, однако Итари не обратила должного внимания, прильнув всем телом к прутьями решётки, за которой томится близкий сердцу узник.
Ужас от содеянного над ним пережал горло. Сколько ран! Никор в безжизненной позе висел на цепях, голова свесилась на грудь, запёкшаяся, грязная кровь покрывала практически всё тело, изорванная плетьми одежда пропиталась ей, засохла и облепила кожу, причиняя ещё больше боли израненному. Казалось, Никор не дышал вовсе, но наследница слышала его слабое дыхание, хоть он и был без сознания.
Окликнуть не позволил попросту пропавший от увиденного голос. А хотелось рычать, рвать и метать! Но запоздало в разуме пронеслась мысль о наложенном на камеры защитном барьере… А Итари ведь уже коснулась прутьев. Значит ли сие, что придворные маги уже в курсе о нарушителе?
Ответом послужила тяжёлая поступь позади.
Дыхание спёрло. Нет!
Глухие шаги нарочито медленно приближались, точно запугивая. И вместе с каждым шагом замедлялся стук девичьего сердца.
Нет! Нет!! Вспомнился виденный ранее сон в замке Мирго. Она здорово оплошала — совсем позабыла о времени. Уже ведь ночь.
Шаги затихли за спиной, как и само сердце. Вот и попалась.
— Что же моя любимая игрушка забыла в подобном месте? — грубый бас. — Прихожу я в покои, а тебя там нет. Почему?
Мужская ладонь коснулась неприметной глазу заколки в волосах, вытащила, распуская по сжавшимся плечам тяжёлый чёрный шёлк. И император прижал дрожащую наследницу к прутьям, накрыл тонкие ладошки своими.
— Почему ты не в постели? — по слогам.
— Я…
Но Итари осеклась на полуслове. Никор. Если он услышат её голос, то…
— Вот как, — довольный жаркий шепот в ухо, — не хочешь быть узнанной им? Понимаю.
— Пожа..луйста… — еле различимый шепот, — пожалуйста, отпусти его. Или хотя бы позволь подлечить. Он не расскажет тебе того, что желаешь.
— После ослушания смеешь ещё просить меня? — В голосе Хассияна злости не было, наоборот, звучало безграничное довольство и победа. — А что ты мне дашь взамен?
— Что пожелаешь, — обречённо.
— Вижу, он дорог тебе?
Ответа на очевидный вопрос не последовало.
— Что ж, тогда…
Руки императора переместились на бедра Итари, стали задирать ткань парчового платья.
«О, Предки!» — воскликнула мысленно, уже догадавшись, какую именно цену безмолвно назвал Владыка Чёрного Когтя. Вздрогнула в ужасе.
— Мне остановиться? Тогда и …
— Нет. — прервала, зажмуривая глаза от пожирающего стыда.
Ян хмыкнул. Его пальцы рук быстро добрались до сокровенного местечка, и начали свою игру.
Итари сжала губы, попрекая императора на чём свет стоит. Хассиян хотел, чтобы её выдали собственные стоны! Вот же ящер чешуйчатый! Его жестокости не было границ.
Когда
