Темная душа. Академия жрецов - Алейна Вран

— Брайен? — тихо спросила я, вглядываясь в темноту.

— Кошмары? Ты кричала, — я услышала, как он закрыл дверь и прошел внутрь комнаты.

Я согнула ноги в коленях и, принимая сидячее положение, подтянула их к груди.

— Ага, надеюсь, не громко? Я не хотела тебя будить.

Мое приспособившееся зрение позволило мне увидеть, что Брайен плюхнулся на пуфик. Прямо как в мой первый день здесь.

— Сегодня все уезжают на задание, и мне удалось узнать, где Майкл хранит сферу, — монотонным голосом сказал парень.

Я вздернула брови.

— Это хорошая новость. Ты для этого пришел?

Послышалось какое-то мешканье со стороны Брайена.

— Тебе придется возвращаться туда, откуда ты пришла, ведь так? — его тон прозвучал с несвойственной ему неуверенностью. — Как скоро?

Я была немного удивлена такому вопросу. И правда, мне скоро придется покинуть это милое местечко. Я грустно вздохнула.

— Мне дали на задание неделю. Чем раньше, тем лучше, — я старалась говорить как можно мягче.

Во мраке комнаты я встретилась с ним взглядом. Он светился сожалением, и, даже, чем-то похожим на заботу. Мне не стоило настолько привязываться ко всем этим людям. Я совсем не подумала о том, что они могли также ко мне привыкнуть.

— Думаю, я заслужил узнать твое настоящее имя, — с усмешкой проговорил Брайен, но и она была печальной.

Я опустила взгляд на свои руки.

— Хм… Меня зовут Эвелин.

Он задумчиво на меня посмотрел, а затем улыбнулся краешками губ.

— Что ж, Эвелин… Может, мы встретимся вновь?

Я постаралась ответить ему такой же улыбкой, но вышло не очень. В прочем, как и всегда.

Не знаю, мне, если честно, очень хотелось, чтобы у них все было хорошо. И Брайен был счастлив.

— Мы пока не прощаемся, Брайен.

Я бросила взгляд на прикроватную тумбу, на котором лежало написанное мною письмо. Оно адресовалось королю даркхов.

— И ты не мог бы сделать для меня кое-что еще?

* * *

День был на удивление солнечный. Как, возможно, и вся неделя, что я здесь пребывала. Все дело было в смене климата, от чего меня мучила мигрень. Тетя Маргарет давала мне таблетки, которые действительно помогали. Она такая заботливая.

Сейчас они с дядей Майком и еще несколькими людьми отправлялись на очередное задание.

Она предложила мне выйти из дома и подышать свежим воздухом, вдвоем.

Приятный порыв ветра сдул мои распущенные, сейчас приятного оттенка кофе, волосы. Так непривычно.

— Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь? — ее вопрос звучал ненавязчиво, а, как всегда, с какой-то осторожной учтивостью и лаской.

Я кивнула и заставила свои губы расплыться в неестественной улыбке.

Я не Эмма. Я не имела права на эти слова, на эту заботу. Эта женщина любит Эмму, а не меня.

Сердце болезненно сжалось. Я не хотела ее обманывать. Сколько еще боли отразилось бы в ее глазах, если б она узнала, что я простая лгунья?

Я отбросила эти тупые мысли, и сурово посмотрела вверх, на чистое небо. Она мне никто.

— Ты просто почти не разговариваешь, не ешь, — ее теплые ладони обхватили мое лицо. — Я слышала крик ночью… Скажи, чем я могу помочь?

Я плотно сжала челюсть, стараясь не глядеть в ее глаза, наполненные жалостью. Но мне так хотелось сейчас расплакаться на ее плече, все рассказать, иначе скоро я могла взорваться от эмоций, переполняющих меня. Однако эта женщина, ровно как и Сэмми, была не той. Не моим человеком. Она мне никто.

— Тетя Маргарет, ты уже чем смогла, помогла.

Она закрыла глаза, а когда вновь посмотрела на меня, в них стояли слезы.

— Ты такая сильная, Эмма. Не стоит держать все в себе, ты разрушаешь себя… изнутри, — я прикусила губу. — Да, ты потеряла родителей. Ты побывала в таком месте, где я не пожелала бы быть никому. Да, там ты потеряла частичку себя прежней. Возможно, ты потеряла себя полностью, но, послушай… У тебя все еще есть я, Майкл, Брайен, Чарли. Нас ты не потеряла, пойми. Жизнь не кончена, — слезы уже неконтролируемо текли по ее щекам, — Твоя жизнь, Эмма, ее еще можно спасти.

Я сглотнула, принимая на себя всю тяжесть ее слов. Это было почти правдой. Почти про меня. И мне стоило просто неимоверных усилий, чтобы устоять сейчас на ногах.

Я заключила ее в крепкие объятия, как бы не сопротивлялась этому. Я позволила ей плакать на моем плече.

— Пожалуйста, не губи себя, — всхлипнув, умоляла тетя. — Тогда, год назад, моя дочь тоже попала в плен, вместе с тобой, — ее пальцы впились мне в плечи, чужое тело сотрясалось в беззвучном рыдании. — Мы думали, что потеряли вас обеих. Но ты, ты вернулась, — тяжелый вздох, — И твое лицо так напоминает ее, это невыносимо. Я люблю тебя, как собственное дитя. Пожалуйста, ради меня, скажи, если я чем-то могу помочь.

Я стояла, не шевелясь. Вся грусть, вся печаль этой бедной женщины впиталась в меня волной. Снова, как с Брайеном.

И действительно, если я жестоко вторглась в их жизнь, изменяя ее, то должна платить свою цену.

Я вздохнула глубоко, и погладила по до сих пор, неравномерно вздымающейся спине.

— Я тоже люблю тебя, тетя, — произнесла я, еле шевеля губами.

Хоть это и было неправдой, я так давно никому подобного не говорила, что это казалось чем-то невероятным.

Я вздрогнула. На мой палец приземлила маленькая холодная капелька. Подняв глаза к небу, я уже не видела той чистоты, лишь беспросветные тусклые тучи.

* * *

Прошло несколько часов с момента уезда из дома всех проживающих в нем, кроме меня, Брайена и Чарли. Дождь из мелкого моросита перерос в сильный ливень, который громко бил своими каплями по окну и создавал неприятную атмосферу печали и бесконечного одиночества.

Раньше, еще до всего этого дерьма, я часто всматривалась в красивый пейзаж природы из своего коттеджа. И даже когда за стеклом шли дожди, в доме царил уют и покой, благодаря Альфрэду. Мне даже нравились пасмурные дни, ведь я большую часть своего времени проводила в особняке. А когда светило солнце, невыносимо хотелось свободной жизни. Как же все поменялось…

Из размышлений меня выдернул кашель.

— Кхм… — когда я отошла от окна и повернула голову, то увидела Брайена. — Не передумал мне помогать?

На его губах растянулась та самая язвительная ухмылка, которая меня раздражала.

— Хватит действовать мне на нервы, Эвелин. Вопрос решен.

Я закатила глаза.

— Ты осознаешь, что это