Отличница и Тёмный принц - Анна Снегова

- Я не участвую, - мрачно цедит Рис. Не дрогнув бровью.

Моё идиотское сердце падает куда-то вниз. И забывает биться в принципе.

Почему так больно?

Ректор вспыхивает, багровеет и злится:

- У вас последний год! Вы не можете игнорировать древний обычай!

- Попробуйте меня заставить!  – с тихой угрозой произносит Тёмный принц.

И ректор затыкается.

Наступает звенящая тишина. Я представляю, какой скандал и какое нарушение всех и всяческих правил то, что делает сейчас Тёмный.

Наконец, ослабив шейный платок и глотнув немного воздуха, ректор снова выдавливает из себя несколько слов:

- По правилам выбор делается в порядке знатности рода. Первым делает выбор принц. Я спрошу в последний раз. Дранерис! Вы участвуете?

Принц вдруг ищет меня в толпе глазами. И находит.

Я опускаю глаза. По бешеному шуму крови в ушах понимаю, что сердце всё же где-то там отыскалось в недрах моего организма. Пальцы сжимаю так, что наверное, скоро на ладони покажется кровь.

- Вы слышали мой ответ.

Рис разворачивается.

И уходит.

Гулко хлопает тяжеленная дверь за его спиной.

Как много народу вокруг. Но почему-то у меня такое чувство, что я осталась совсем одна.

Глава 33

Когда Тёмный уходит, ярко вспыхивает золото глаз другого дракона. Гидеон смотрит прямо на меня – неотрывно, гипнотически, словно кобра на мышонка. У меня остаётся всё меньше и меньше иллюзий относительно того, чем закончится Ночь драконьей луны.

Нервная дрожь по телу. Меня начинает натурально потряхивать. Изо всех сил стараюсь не смотреть на Золотого. Наверное, какой-то древний инстинкт травоядной жертвы перед хищником – если замереть и сделать вид, что тебя здесь нет, вдруг пройдёт мимо?

Но я уже знаю – этот не пройдёт.

Из прострации меня выводит движение возле Сферы.

Это драконица, ослепительно прекрасная в белом, мерцающем живым серебром платье, которое красиво и мягко облегает её великолепную фигуру и аккуратными складками струится до самого пола.

Делает шаг вперёд.

Изящная ладонь с аристократически длинными пальцами ложится на текучий золотистый камень Сферы. Я и не догадывалась, что именно она у них – следующая по старшинству и знатности рода. Видимо, красавчик Кай, по которому так сохнет моя подруга, все же ниже в лестнице иерархии клана Ледяных.

- Твой выбор, Джоан! – милостиво провозглашает ректор. – Кого из них ты хотела бы видеть своим Эйром? Ты всегда была уверенной и целеустремлённой девушкой. И по достоинству ценила возможности, которые предоставляет наша прославленная Академия.

Все прекрасно понимают, в чью сторону направлен этот укол.

Единственного бунтовщика, который отказался следовать правилам. И пошёл против системы. Не желая ни на кого вешать ошейник. Пожалуй, в любой другой ситуации я бы даже гордилась Рисом за такое решение. И уважала его. Но не сегодня. Не в этот раз, когда у меня уже зуб на зуб не попадает от страха.

Сколько у меня ещё минут на свободе? Что со мной станет, когда моя свобода будет принадлежать тому, кого я всеми фибрами души ненавижу?

Надменный взгляд голубых глаз драконицы окидывает притихшую толпу студентов. А потом замирает в одной точке.

На чувственных губах появляется едва заметная улыбка.

Ироничный бархатистый голос произносит:

- Только ничего такого себе не надумывай! Как мужчина ты меня не интересуешь. Только твой магический потенциал. Роберт Дантон!

Кто-то из парней рассмеялся, кто-то ткнул его добродушно кулаком в плечо. Наш темноволосый приятель, расталкивая соседей, выходит из толпы. Решительно идёт к Сфере. Уверенный шаг, горящие глаза, которыми он впивается в свою драконицу. Она перестаёт улыбаться. И на скулах проступает краска.

- Смотри, я предупредила! – слегка нервно заявляет она. И облизывает пересохшие губы. Только сейчас замечаю, что Роберт – высокий, и рядом с ним Дожан кажется хрупкой, несмотря на всю свою стать.

Он сам кладёт ладонь поверх её руки, их пальцы переплетаются. Румянец драконицы становится гуще, она отводит взгляд.

Невольно улыбаюсь, глядя на эту пару. Правда, улыбка у меня получается какой-то грустной.

Золотистое сияние с поверхности Сферы распространяется на пальцы Джоан и Роберта, окутывает их мягким ореолом.

На крепкой шее парня с выступающим кадыком появляется белая полоса. Это не кружево. Просто плотная ткань. Так он похож на раненого воина, перевязанного бинтом. Никак не портит мужественности и даже в чём-то идёт.

Джоан как завороженная смотрит на это. В её глазах пляшут отблески магического света Сферы. И почему-то я уверена, ей дико нравится то, что она видит.

- Пойдём отсюда, - тихо произносит Роберт.

И уводит её.

Она следует за своим Эйром безропотно. Вот странно! Как будто это он выбрал её и забрал себе, а не наоборот.

Красивая вышла пара.

- Отличный выбор, Джоан! – похвалил лорд Драган, провожая их взглядом. – У Роберта великолепные данные, очень высокий магический потенциал. Впрочем, я не сомневался в твоём благоразумии и рассудительности. Надеюсь, остальные сделают свой выбор так же осмысленно.

Ну-ну.

Почему-то после той сцены, что сейчас была, я уже сильно сомневаюсь, что Джоан выбирала рассудком. Слишком настойчиво старалась избежать встречаться взглядами с Робертом. И слишком очевидно смущалась, когда он уверенно вёл её за руку. Как будто её надменность и высокомерие были лишь привычной маской, которую она носила в мире драконов. И вот теперь маска вдруг слетела, показав то девичье, ранимое и нежное, что было под ней.

Хоть кому-то эта ночь принесёт удачу.

- Кай! Твой черёд, – властно произнёс ректор.

Шуми, стоявшая в первом ряду недалеко от меня, вздрогнула всем телом. Как будто её ударили.

У меня сжалось сердце за подругу.

Ледяной дракон был так же холоден и невозмутим, как обычно. Медленно двинулся вперёд, миновал Сферу… это было странно. Я думала, дракон должен положить ладонь и произнести имя избранницы. Но он как будто… ещё не определился до конца? Почему?

Кай подошёл к левому краю толпы. Все шепотки и шорохи прекратились. Девушки превратились в статуи, когда дракон оказался так близко. Высокий, мощный, статный. Красивый, как скульптура древнего бога. А он медленно-медленно шёл вдоль шеренги студенток, всматриваясь в лица бесстрастным взглядом. Как будто выбирал лошадь на рынке. Я почувствовала, как во мне растёт возмущение.

У него в этом году последняя попытка, я помнила. Откладывать больше нельзя. Он обязан выбрать себе Эйру. Может, поэтому колеблется? Боится продешевить и выбрать не самый идеальный для себя вариант? Я терялась в догадках и не понимала, почему он так странно себя ведёт.

А впрочем