Безумная вечеринка зомби - Джена Шоуолтер

Кожа и мышцы рвутся. Кости ломаются. Как бы я ни ненавидела это… боялась этого… я предпочла бы, чтобы он ударил меня, а не Кэролайн. Мою близняшку. Мою любовь. Мою жизнь. Она слабее, и ей требуется гораздо больше времени, чтобы восстановиться. Не только физически, но и морально. Я боюсь, что однажды ее рассудок сломается.

Как только отец отступает, чтобы нанести еще один удар, картинка меняется, и я оказываюсь запертой в шкафу, настолько темном, что не могу разглядеть свою руку. Но это неважно; я должна оставаться неподвижной и тихой. Так сказал Ривер, перед тем как поддел ручку, чтобы никто не смог открыть его без боя.

Через дверь я слышу, как мой отец кричит на моего брата, обзывает его ужасными словами и требует сказать, где я. Кэр мертва, и он хочет обвинить меня в этом. Он сказал, что я проведу некоторое время в колонии для несовершеннолетних, но, если его обвинят, он проведет остаток своей жизни за решеткой.

Я хочу, чтобы он оказался за решеткой. Он сделал это. Сделал это, сделал это, сделал это, и я ненавижу его. Ненавижу его так сильно, что задыхаюсь от этого. И в этот момент я также ненавижу маму. Она бросила нас, чтобы спастись самой, сделав нам только хуже.

Она такое же чудовище, как и папа.

Без нее мы с Кэр остались единственными женщинами в доме. Мы отвечали за папин завтрак, обед и ужин. Но Кэр — ужасный повар, поэтому я готовила еду сама.

Проблема в том, что мы задержались в парке дольше, чем я планировала, ожидая появления существ из моих кошмаров. Я хотела, чтобы Кэр увидела их хотя бы раз, чтобы она поняла, что мы с Ривером не сумасшедшие, и чтобы она послушалась, когда мы скажем ей бежать и прятаться.

Ривер даже поспрашивал в городе и встретил другого парня… Мэйса… который сказал ему, что нам больше не нужно бояться, он научит нас драться.

Я хотела научиться драться. Больше никакой беспомощности. Больше никакого страха.

Я просто… Я хотела начать этот день сначала. Хотела спасти Кэр.

Грохот сотрясает шкаф. Я слышу глухой стук, стон. Дверь шкафа распахивается, открывая вид на сломанные петли, вокруг меня сыплются деревянные осколки. Внутрь проникает свет, и мои глаза слезятся от яркого света. Внезапно передо мной оказывается мой отец, черты его лица искажены яростью. Я отшатываюсь, пытаясь спрятаться за зимними пальто, но он находит меня… и улыбается.

— Тебе не спрятаться от меня, девочка.

— Нет. — я отползаю в сторону. — Я не скажу, что причинила боль Кэр.

— Ты сделаешь это.

Я отворачиваюсь, не желая смотреть, как он снимает ремень. Я вижу Ривера, лежащего на полу. Его глаза закрыты, а губа разбита. На челюсти шишка. Он обнимает Кэр, словно защищая, и он неподвижен, очень неподвижен. Он тоже мертв?

Ярость закипает во мне. Папа убил мою сестру и, возможно, брата. Я ненавижу его, ненавижу его, ненавижу его! Сейчас я убью его.

С визгом я бросаюсь на него. Бью его изо всех сил, какие у меня есть, но этого недостаточно. Он смеется и замахивается на меня кулаком.

Картинка сменяется, но на этот раз я не застряла в прошлом. Боль ушла. Страх ушел. Я стою на открытом пространстве, залитом светом, в окружении пушистых белых облаков. Ощущение покоя окутывает меня. Я глубоко вдыхаю, и, о, вау, воздух пропитан весенним дождем и летними цветами, и это пьянящее сочетание.

Я… Я хмурюсь. Я подключена к какому-то аппарату, и миллион разных мыслей, кажется, проносятся в моей голове одновременно. Мысли, которые я не могу понять. Так было, есть и всегда будет.

«Свет побеждает тьму. Битва уже выиграна, но последняя битва еще не состоялась. Настоящее едино с будущим, а прошлое стерто с лица земли. У меня есть цель, судьба, но я позволила мелким эмоциям преградить мне путь».

Что это за место?

Кэт появляется передо мной, качая головой. На ней больше нет футболки и шорт, в которых я видела ее каждый раз, когда она приходила в гости ко Льду. Теперь ее невысокую фигуру прикрывает длинный белый халат.

— Нет, — говорит она, все еще качая головой. — В твоем прошении отказано. Твое время еще не пришло.

«Еще». Опять это слово.

— Сражайся, Камилла. Сражайся. — она отталкивает меня назад, и я чувствую ее прикосновение. Ее руки крепко сжимают мои плечи. Я падаю, теряя с ней связь, бесконечный поток мыслей прекращается, покой покидает меня, боль возвращается, пока в моем сознании снова не становится пусто.

Глава 13

Каждый конец — это начало нового конца

Лед

Паника, которую я испытал, когда нашел Миллу… это ничто по сравнению с той паникой, которую испытываю сейчас. Она такая бледная, такая неподвижная. Кровь забрызгала ее лицо. Она заливает шею и грудь, и ее вид вызывает у меня самые страшные воспоминания.

Я видел, как умерла Кэт. И не буду смотреть, как с Миллой происходит то же самое.

Я провел с ней почти месяц. Каждый день. Никаких исключений. Она была рядом, когда я просыпаюсь и когда ложусь спать. Я наблюдал, как она общается с другими людьми, и как сражается с зомби. Она сильная. Удивительно сильная.

Но, как и все остальные, она уязвима. Увидев ее на полу, изрезанную и окровавленную… Что-то внутри меня сломалось. Возможно, гнев, который я питал по отношению к ней. Или то, что осталось от моей ненависти. Все, что я чувствовал, это страх и отчаяние.

Я не поборол ни то, ни другое.

Когда я укладываю Миллу в постель, четверо моих сопровождающих — Коул, Али, Бронкс и Ривер — загораются и прикасаются динамисом к разным частям ее тела. Обычно боль от этого не уступает боли от раны, когда кости, мышцы и плоть срастаются, но Милла никак не реагирует, и у меня пересыхает во рту.

Она все еще дышит. Это главное. Верно?

— Наша очередь, — говорит Рив, и мы отступаем. Она с Дэном Вебером — хирургом лет сорока, который работал с ее отцом, — осматривают рану и проверяют жизненные показатели Миллы.

Мы решили не везти ее в больницу по нескольким причинам. Во-первых, наш огонь принесет ей больше пользы, чем любое лекарство, независимо от того, кажется это так сейчас или нет. Во-вторых, мы не можем рисковать тем, что вызовут полицию и Миллу начнут допрашивать о