За туманными вратами - Елена Эйхен

– Ты редкая находка, – сказал он. – От твоих энергетических показателей зашкаливают наши датчики.

– Какие еще показатели? Чего вы хотите от меня?

Он вздохнул.

– Тебе не положено еды, так что можешь не ждать. Только вода.

– Послушайте, – сказала я, когда меня осенила, как мне показалось, гениальная идея. – Вы меня с кем-то перепутали. Если отпустите, я никому ничего не скажу. – Когда я поняла, что человек в маске не собирается отвечать, добавила: – Как вам такое предложение?

– Ты останешься здесь, пока полностью не истощишь свои силы, – сказал он, игнорируя мои слова. – Как я уже сказал, твоя энергия – огромная редкость. Нам ее лет на пять хватит.

Мои глаза расширились от ужаса, и я ощутила, как страх сжимает сердце. Я хотела встать, но ноги не слушались. Место укуса черной тени нестерпимо болело, а с каждым словом этого человека мне становилось хуже. Он сидел, не шевелясь.

– Но почему я? – крикнула я, готовая сражаться до последней капли крови. – Вы точно искали не меня! Я приехала на один день и уже должна возвращаться.

– Мы вообще никого не искали, – спокойно сказал человек в маске, – На тебя среагировали датчики.

– Послушайте…

– Мы не просто так привели тебя сюда. Мы следуем великому учению, которое позволяет нам использовать энергию необычных людей. Ты должна быть благодарна, что стала частью великого плана.

Я была потрясена, не в силах поверить в происходящее. Вся эта ситуация казалась абсурдной. Мои мысли метались от страха и отчаяния к беспомощности.

– Вы не можете просто оставить меня здесь и.… и использовать как батарейку! – закричала я. – У меня есть родственники! Они меня найдут!

Он посмотрел на меня с легким интересом, но не произнес ни слова. Встал и направился к двери.

– Тебе лучше смириться, – произнес он, открывая дверь. – Крик тебе не поможет. Спокойно прими свою судьбу, и, возможно, время здесь будет не таким мучительным.

Каждое слово, произнесенное этим человеком, словно вонзалось в меня острым ножом, причиняя боль и страх. Я пыталась сдержать слезы, но они все равно текли по щекам.

– Вы… вы хотите сказать, что я просто буду здесь умирать?

Он медленно наклонил голову, и в его глазах мелькнули зловещие искорки.

– Ты безусловно умрешь, – и захлопнул дверь.

***

Время остановилось.

Я сидела на холодном полу, утопая в собственных мыслях. По щекам катились слезы, а за окном тихо гудели провода.

Я поднялась и подошла к окну, снова выискивая глазами небо, но его по-прежнему закрывали провода. Глаза заболели от напряжения. Обезьяны исчезли. Нога болела. Внутри росло ощущение безнадежности, и я начинала думать, что выхода нет. Я не видела ни единого пути спасения. Мной овладело ощущение полной изоляции. До вечера я сидела в углу, так и не притронувшись к воде.

Внезапно из-под окна донесся странный шум. Я замерла, прислушиваясь к каждому звуку, пока вечерние сумерки постепенно окутывали узкую улочку. Сердце забилось в груди так сильно, что, казалось, я могла его услышать. Шорохи становились все громче, словно что-то или кто-то копошился под окном. Я наблюдала, всматриваясь в темноту.

Звуки усиливались, и я на мгновение подумала, что это, возможно, крысы. Я вжалась в угол, внимательно наблюдая за окном, когда вдруг решетка в нем почти бесшумно разлетелась на части, и ржавая пыль посыпалась на пол. Я отшатнулась, ударившись головой о стену, и машинально схватилась за больное место. В облаке пыли я разглядела лицо по ту сторону окна. Не в силах поверить, я подскочила, и мое сердце забилось от радости. Вир!

– Амла, – прошептал он, – Быстро ко мне!

– Вир!

Всхлипывая, я подбежала к окну.

– Тебе придется лезть в окно, – тихо сказал он, – я не проберусь.

– Но… как…

Я вспомнила о камне и быстро к нему метнулась. Он оказался невероятно тяжелым, а сил у меня почти не осталось. Я тащила его по полу, стараясь не думать о боли в мышцах и слабости. Камень скреб бетонный, оставляя следы в пыли. Мне нужно было довести дело до конца, несмотря ни на что.

Как только дело было сделано, я вернулась за рюкзаком, передала его Виру, а затем из последних сил взобралась на камень. Он был не слишком высоким, но этого оказалось достаточно, чтобы я могла забраться в узкое окно. Я подобралась к краю, стараясь не упасть и не потерять равновесие. Камень был неровным, и каждая его грань мешала найти опору.

Тело болело от усталости, руки дрожали, но я знала, что это мой единственный шанс. Я прижалась к проему, ощущая его холод и шероховатость, и с трудом втиснулась в окно по пояс. Вир обвил руками мою талию и осторожно потянул меня наружу. Он крепко меня держал, его руки были теплыми и надежными. Он вытащил меня в окно и помог спуститься на землю. Я оказалась на улице, полностью обессиленная, в изорванной одежде.

– Спасибо, Паттха, – произнесла я и… не удержавшись, обняла его. Вир на мгновение застыл, его сердце загрохотало в груди. Но вскоре он взял меня за плечи и мягко отодвинул, его глаза сверкали в полумраке, а на щеках появился едва заметный румянец. Вир осмотрел меня с ног до головы.

– Но кто эти люди? – спросила я. – Они как-то связаны с тем, что происходит в Дехрадуне?

– Нет. Это все лишь сектанты.

Вир говорил так, будто в этом не было ничего необычного.

– И зачем я им понадобилась?

– Наверное хотели принести тебя в жертву. – он улыбнулся, увидев растерянность на моем лице и добавил: – Не отвлекайся. Нам пора уходить. Быстро!

В этот миг я услышала звук открывающейся двери, той самой, через которую раньше вошел человек в маске. Вир схватил меня за руку, и мы побежали. Как жаль, что он мог летать только в лесу.

Каждый шаг давался с трудом. Мы пробирались через вечерний рынок, лавируя между лотками и испуганными прохожими. Вскоре я увидела припаркованный у лавки продавца одежды мотоцикл. Вир быстро запрыгнул на него. Я, едва удерживая равновесие, села за ним, крепче обняв, чтобы не упасть. Он завел мотор, и вибрация разнеслась по моему телу. Мы мчались по торговым рядам, ловко объезжая испуганных зевак, то замедляя ход, то снова ускоряясь.

Когда мы оказались на шоссе, Вир разогнал мотоцикл, и ветер ударил в лицо. Я почувствовала себя свободной и счастливой.

Здравствуй, Ганга!

Несколько часов мы ехали без остановок, сначала мчались по шоссе, а после долго петляли по узкой горной дороге, где каждый поворот казался опаснее предыдущего. К концу