Ведьма для Архимага драконов - Лана Воронецкая

Какая милая высокомерная ухмылка на небритом лице. Лысая голова подчеркивает мужественность моего избранника. Он выпятил грудь и втянул выпирающий животик. Меня стесняется? Ему идет лишний вес, придает солидности и значимости.

Накер прищурился, пронзил пристальным взглядом, как будто в душу заглянул. По коже пробежались мурашки. Стало неудобно, стыдливо отвела глазки, переплела пальцы в смущении.

Я дождалась! Мой дракон пришёл. Всё, как обещала богинечка.

Она о чем-то спорила с друзьями сзади, но я не вникала. Потом все замолчали.

Рамина обратилась к Накеру. Я слышала слова, но не понимала их смысл:

— Чего застыл, истукан? Давай, вперед, рыжая ждёт.

Накер облизнулся, шагнул ближе. Я сглотнула. Какой же он красивый! Идет ко мне.

Шея жглась, напоминая про укус в Припяти. Я почесала и ошпарилась о кожу, отдернула руку.

Сбоку щелкнула крышечка зыркала. Где-то вдалеке, на краю сознания раздался торжествующий смех Рамины и гудки исходящего вызова.

Богинечка не дождалась ответа и почему-то выругалась. До меня доносились отголоски ее речи, но я не улавливала их смысл потому, что Накер приблизился и я утонула в карих глазах. Мне казалось, что глаза должны быть другого цвета.

В голове вертелась картинка: яркий янтарный зрачок и второй — цвета синего грозового неба. Привидится же, дернула плечом, отгоняя навязчивый образ. Плечо продолжало жечься. Я постаралась не обращать внимания.

Слова Рамины проскальзывали и таяли, теряя смысл:

— Ответь, Шарди. Куда ты запропастился?

В сознании зацепилось только странное имя — Шарди… Красивое.

Но я смотрела в карие глаза. Да, красивое имя. Какое? А, Накер… Мысли путались.

Рамина разговаривала с зыркалом:

— О, милый! Смотрю, тебя завалило в пещерах. Пока не можешь выбраться? Как это удачно, — снова засмеялась, заговорила баюкающим голосом:

— Итак, дорогой, если еще не знаешь, я расскажу тебе. В жизни ведьмы может быть лишь единственный мужчина. Первый и последний. Это — проклятье их рода, расплата за дар и связь с природой, полученные при рождении, — снова заливистый смех наполнил комнату. — И ты опоздал. Ее первым мужчиной станет Накер.

Моим первым мужчиной. Станет дракон. Краска залила лицо. Что, уже сейчас? Я закусила губы, когда мужчина сгрёб меня в объятия и наклонился для поцелуя. Зажмурилась, когда настойчивый язык разомкнул губы.

Судорожно втянула воздух.

Ничего не почувствовала.

Какой-то незнакомый запах. Мой дракон пахнет особенно. Никогда ни с кем не перепутаю. Что случилось? Как ему удалось отмыться от запаха, разве это возможно?

Рамина щебетала:

— Смотри, смотри, милый! Она совсем не против. Я же тебе говорила, что людям нельзя верить. Я готова тебя простить, можем остаться вместе. Вместе будем мстить людям.

Язык Накера проник в рот и вызвал панику. Руки инстинктивно упёрлись в мужскую грудь, но он даже не почувствовал, прижал сильнее. Это же мой любимый дракон. Но тело сопротивлялось. Я не хочу становиться его женщиной. Не сейчас. Как-то это странно. Чувствовала, что на нас смотрят.

Назойливый голос Рамины поучал дракона:

— Чего ты медлишь, Накер? Давай, быстрее. У тебя что, не стоит?

Мужской запах раздражал. Тошнота подступила резко и неожиданно. Накер едва успел оторваться от губ и отстраниться, когда я перегнулась в сторону и вырвала на пол, запачкала его одежду и вызвала раздражение. *

Дракон сгрёб меня в охапку и потащил куда-то, развернул и надавил на плечи, вынуждая встать на колени, нагнул и прижал к кровати. Я уткнулась лицом в одеяло. Зачем он так грубо со мной? Плечо нещадно жглось, выбивая из головы туман.

Звуки вокруг стали чётче. Я слышала всхлипывания. Похоже, Белка плакала. А еще сдавленное мычание, как будто кому-то заткнули рот.

Накер задрал юбку, рука сжала ягодицу. Его рычание за спиной напугало. Раздался треск порванных трусиков. Моя кружевная обновка. Захотелось плакать. Но потом его колено протиснулось между ножек, раздвигая их шире и до меня дошло, что происходит.

Попыталась встать, но он крепко прижимал к постели. Я взвыла, вышло лишь сдавленное мычание потому, что рот прижимался к одеялу. Даже вдохнуть стало сложно.

Да, что происходит? Я так не хочу. Извивалась, пыталась вырваться. Накер потерся сзади тканью брюк, через которые выпирала твердая плоть, прижался сильнее. Всё у него там стояло.

Стало ужасно страшно. Я так не хочу. Почему мой дракон делает это со мной на глазах у других людей? Я думала, что это интимное, личное дело, которое касается только двоих. А не так, когда кто-то подсматривает, да еще дает советы.

Я замычала громче. Почувствовала, как он полез рукой ослабить шнуровку на брюках и потянул их вниз.

Плечо ужасно жглось. Да, что ж с ним такое происходит?

Вырваться из лап дракона не получалось. Коленом он пытался раздвинуть мои ножки еще шире. Я совсем не хочу, чтобы он делал это со мной. Как я могла влюбиться в Накера? Ему совершенно плевать на меня, на мои чувства и желания.

Просто он сильнее и сопротивляться бесполезно. Сама дала ему повод: целовалась, ждала встречи, позволила укусить… Почему же так не хочется близости с ним? До тошноты, до отвращения?

Я ничего не могу изменить. Надо просто расслабиться и принять то, что происходит.

Надежда вырваться ускользала, пока я совсем не сдалась. Обмякла, застыла, готовая смириться с неизбежным. Плакать буду потом.

Сверху одобрительно зарычали, даже погладили по спине:

— Хорошая, рыженькая. Вот так, раздвинь-ка пошире ножки. Нет сил терпеть больше. Умница моя.

Рамина понукала:

— Да бери её уже. Чего ты медлишь, чертов Накер!

Я мысленно отстранилась. Это всё происходит не со мной. Разве так ведет себя любимый мужчина?

Плечо внезапно загорелось так сильно, как будто его сунули в костер, пробирая дрожью до костей, ввинчиваясь агонией в мозг. Я кричала, но рот прижимался к одеялу и крик застревал в горле.

В голове прозвучал чёткий голос:

— Василиса, соберись. Я тебя чувствую. Метка сработала. Давай, моя девочка, взрослая девушка!

Кто это? Что за голос в моей голове?

— Женщиной тебя сделаю Я, — и болезненный рык прокатился раскатом в сознании.

Я дернулась, а он кааааак рыкнул:

— Кольцо, Василиса. Быстро, тяни силу, ставь щит, — где-то я слышала такое рычание.

И тихонечко добавил: — Я помогу.

Сама не поняла, как, но ухватилась за поток, дернула, пытаясь отбросить того, кто пристраивался между ног, накрылась потоком силы с головой, словно одеялом.

Хотелось залезть под это одеяло, разрыдаться, никого не видеть и не слышать. Хотелось, чтоб меня оставили в покое. Хоть плечо гореть перестало.

Накера тряхнуло. Сверху раздался жалобный