На пороге неба Часть Вторая - Елена Федоровна Янук

— Что за детское поведение, — насмешливо проворчал Лорм, следом за Таниелем медленно вставая с дивана. — Истерика какая-то…

Я холодно усмехнулась:

— Мне необходимо утопить эту часть материка в море? Спалить Лолирель или залить ее лавой? Этого будет достаточно, чтобы соответствовать вашему мнению о моей взрослой истерике, дядюшка? Или тогда вы и ко мне сестру не подпустите?

— Ты решила продемонстрировать нам свою силу? Уж что это, как не детская попытка выглядеть взрослой?

Замок ощутимо тряхнуло. Ничего себе, землетрясение! Я растеряно оглянулась в сторону окна…

А дядюшка не успокаивался:

— Меня такой ерундой не впечатлить! Твой отец и не такие шутки выкидывал, когда мы с ним воевали… — насмешливо продолжал он — Я не хуже тебя знаю, что погода зависит от твоего настроения…

— Что? О чем вы? — Я пораженно распахнула глаза.

Тут в мои апартаменты влетела запыхавшаяся Лоренка.

— Фу-х, кажется… успела! — Она подхватила отца за локоть и попыталась увести его к выходу.

Он вырвал свою руку и раздраженно у нее спросил:

— Что это значит⁈ Что за поведение? Лорена!

Она внимательно всмотрелась в отца.

— Темное заклинание… Когда их цеплял милый Таниель, оно просто высасывало из него силу и здоровье, а когда его подцепил ты, папочка, начались повсеместные разрушения… Ну и ну! Ладно, пошли отсюда, пока мы несчастный материк к троллям не утопили!

— Так вот зачем ты меня все время обнимала… — Вдруг усмехнулся спокойный Таниель, послушно двигаясь за Лореной и Лормом к двери. — А я наивно думал, что так сильно соскучилась.

Вместо ответа, она в отчаянии простонала, качая головой:

— Где же эту Хиль носит! Повесила на меня все!.. И сбежала. И это Светлая! Аферистка настоящая!

— О чем ты говоришь⁈ — не унимался Лорм, который только что измерил гневным взглядом друга, потом повернулся к дочери.

— Пап, пойдем ко мне, я у себя я все-все тебе поясню… И помогу! И очищу! Идем! — Она схватила разгневанного отца за руку, потом нежно обняла его и повела к себе. Но перед выходом повернулась ко мне, и одними губами едва слышно сказала:

— Прости, пожалуйста! Я не успела. Они вовсе не должны были к тебе попасть!

Я сухо кивнула.

Когда родные вышли, я упала на диван не в состоянии дышать. Погода, это моя гневная вспышка… погибшие на площади… война с отцом… оскорбления братьев…— слова Лорма, бьющие по самым больным местам.

Это все так… несправедливо! И больно!

Со стороны семьи я подобного не ожидала. И та ли это семья, о которой я всегда так хорошо думала… А я ведь на этом только и держалась, что есть в этом мире такая семья, где все искренне любят друг друга! Но все оказалось неправдой!

Сделалось так горько, хоть плачь.

Игнир

Мне до зубовного скрежета надоели экзамены. Кажется, даже сильнее, чем вечные игры темных, окончательно перешедших на болотных гадов, и прочую скользкую и ползущую мерзость, вызывающую у меня невыносимую брезгливость.

— Итак… — Я сухо посмотрел на девушку третий раз пытающуюся сдать экзамен. Но все ее попытки вызвать из земли росток дерева, эльфийской лозы сплетающей походную палатку, не увенчались успехом. — Это волнение тебе мешает исполнить практическую часть экзамена…

— Да-да, — еще сильней разволновалась девица, — дома это с легкостью делала, даже не думала, что здесь… — Она расстроено всхлипнула.

Я про себя поморщился, но так как лжи в ее словах не уловил, кивнул и сообщил:

— Я уверен, что так все и было. Лексаэль, ступайте отдыхать, экзамен засчитан.

В признательности ее взгляда можно было захлебнуться, и я великодушно добавил:

— Мой совет, возьмите дня три передышки, ваше волнение следствие усталости…

Она в смятении поклонилась и благородно произнесла:

— Я слышала, как о вас говорят, что вы лучший из многих достойных. Теперь же и я убедилась в этом! Я третий раз сдавала этот экзамен, третий… а, наслушавшись, как вы дотошно принимаете предмет, боялась идти. Хотя дома и на занятиях у меня все получалось, здесь я ничего сделать не могла! И только вы поняли, что вся проблема в волнении… — Она с чувством поклонилась.

Я коротко поклонился в ответ и спокойно отозвался:

— Уверен, учителя, что раньше принимали у вас экзамен, ваше волнение как раз и брали во внимание. Ведь дисциплина военная, а в полевых условиях никто не станет ждать, пока вы успокоитесь, и возведете палатку.

— Тогда почему вы…

Потому что я хочу быстрее оказаться в компании драконницы.

— Если отправить вас сдать экзамен заново, вряд ли это поможет освоить предмет лучше. Только добавит вам ненужного страха, перед пустяковым, по сути, делом, — улыбнулся я. — Теперь тренируйтесь без напряжения, и все получится.

Лексаэль на миг замерла и взмахом руки вывела из земли тонкий росток, который быстро вытягивался, на глазах превращаясь в палатку.

Она повернулась ко мне, счастливо улыбаясь.

— Вот это я и имел в виду! — Я коротко поклонился, и вышел.

На улице началась гроза.

Кажется, я понял второй пункт из записки Светлой.

Сокровище радости под ногами, надо только рассмотреть и достойно оценить его.

Совсем недавно я осознал, что возиться с этими девчонками лучший финал моей длинной научной деятельности. Столько лет я копил знания, как другие драконы золото.

Но оказалось, что отдавать их куда приятней.

Я в полной мере почувствовал, что мне нравится делиться с ними опытом, указывать им верный путь и аккуратно направлять в правильном направлении. А ведь еще недавно относился к этому с презрением.

Сейчас же, видя счастливые лица этих девчонок, чувствовал радость.

Вокруг академии стали бить молнии, одна за другой… Что же происходит?

Хорошее настроение испарилось. Я прибавил шаг. Воспользоваться сферой не было возможности, кругом свидетели.

Торопясь, я не отвечал на приветствия, быстро шагая в ученический сектор.

Замок крепко встряхнуло, я побежал. А когда вошел в апартаменты. Айон лежала на диване лицом вниз и горько плакала.

Увидев меня, она попыталась отвернуться, вытереть глаза, но и без слов я понимал, что драконница испытывала ужасное унижение, плача у меня на глазах.

Насколько помню, моя дерзкая