На пороге неба Часть Вторая - Елена Федоровна Янук

Я медленно подошел к дивану.

Плачущие люди и эльфы, и особенно женщины, вызывали у меня дикое раздражение и желание их уничтожить, но при виде охваченной горем Айонель почему-то мучительно сжалось сердце. И сам не понимал, что со мной творится.

Да, осознавая это, я растерялся, почувствовал жгучий ужас, беспомощность и вину за нее… Полное смятение чувств было мне в новинку. Это пугало.

Но во всем этом было и нечто привычное. Я склонился над ней и мучительно, сквозь зубы, произнес:

— Кто тебя обидел? Скажи! — И мгновенно раскинув заклинание слежения. Здесь был владыка и еще кто-то… они ее обидели!

— Хочешь, я сотру с лица земли весь этот город? Или все Лесное владычество? Хочешь? Я исполню в тот же миг… только кивни.

Она отрывисто покачала головой, не поднимая на меня глаз.

— Ты же понимаешь, что я это могу? Уничтожить всех, кто посмел тебя обидеть?

Он вдруг подняла на меня заплаканные глаза и, недоверчиво всмотревшись в мои, кивнула:

— Можешь… Но не надо, прошу тебя.

Она в этот миг была настолько трогательно-беззащитной, но вместе с тем прекрасной, что согласился бы на что угодно. Я притянул ее к себе и обнял.

— Я могу…

Она горько отозвалась:

— Я не сомневаюсь, ваше высочество, ваших возможностях! Но, не надо вмешиваться… Я все улажу сама!

Я на миг отпрянул, потом заглядывая ей в лицо, переспросил:

— «Ваше высочество»⁈ Так ты все узнала? И вот почему последнее время так нервничала, а я голову ломал, отчего ты отдалилась от меня!

Она нервно на меня взглянула, явно сожалея о высказанном, но это раскаяние длилось всего пару секунд, затем она печально вздохнула и отвернулась.

Мне же сразу в голову пришла идеальная тактика поведения.

Я радостно прижал ее к себе.

— Не думал, что так будет, но я на самом деле безумно рад, что все открылось и теперь мне не надо обходить скользкие вопросы стороной или избегать опасных тем!

Нагнетая радость, горячо расцеловал грустное личико, опешившей от подобного признания, драконницы. Она замерла, словно не зная как реагировать. Вглядываясь в ее глаза, вновь крепко прижал к себе.

Я на самом деле испытал некоторое облегчение. Почему некоторое? Потому все это время опасался, да и опасаюсь сейчас, что главная тайна откроется. Уверен, я испытывал куда больше радости, если бы тайна принца Де Ринги была единственной. Но, увы…

Последнее время, безмятежно наслаждался радостью общения с драконницей, и даже — нехотя признаюсь, — ее братьями, я совсем позабыл, кем на самом деле для них являюсь. Об этом в очередной раз мне напомнило небольшое ночное происшествие, случившееся пару недель назад.

В ту ночь, сквозь сон я услышал странный шум. Открыл глаза и всмотрелся в темноту. В комнате никого не было. Кровать подо мной дернулась, словно необъезженный конь, Айонель в ужасе вскрикнула, где-то рядом в горах загремел первый весенний гром.

Мгновенно развеял щит между нами, опасаясь, что с ней что-то случилось.

Я с облегчением выдохнул. Она была на месте.

Айон дергалась и стонала во сне, тщетно пытаясь скинуть с себя сеть кошмарного сновидения. драконница вновь застонала, и, нервно качая головой, попыталась отползти.

Я тронул ее за плечо:

— Айон… Айон, очнись! Это всего лишь сон.

Она резко открыла глаза, с ужасом всматриваясь в темноту перед собой.

Я зажег светлячка, который осветил уютные покои теплым тусклым светом.

— Так это был просто сон? — то ли с облегчением, то ли с недоверием прошептала она. И шумно выдохнула. — Ужас какой!.. Я чуть не умерла от страха.

Ее трясло так, зуб на зуб не попадал, а пальцы похолодели и стали как ледышки, словно мы спали не в теплой комнате с еще неостывшим камином, а на морозе, под ледяным ветром.

Я секунду размышлял над тем, стоит ее трогать или нет, но все сомнения исчезли, когда я сжал ее изящные пальцы в своих ладонях.

Коснувшись ее, я почувствовал, будто меня насквозь ударила молния. Со вздохом я немного придвинулся к ней, ночевать в такой близости — досадная проверка терпения, и я со вздохом спросил:

— Что столь страшное и ужасное тебе приснилось?

— Не что… а кто! Игнир! Мне приснился Игнир! Во сне мне казалось, что я лежу здесь, в своей кровати, а он, злорадно усмехаясь, склонился надо мной!

Ничего не отвечая на подобное признания, только притянул ее к себе, согревая и укрывая. Но все еще, переполненная жуткими впечатлениями, Айон никак не могла успокоиться:

— Я понимаю, что все что он может, это только меня убить… Да, это нерационально, глупо, нелогично, перевернуто с ног на голову, но я боюсь его больше, чем смерти.

Скрывая горькую усмешку, отключил светлячка, просунул руку под ее головой, обнял за плечи и сонно прошептал:

— Поверь, он тебя не тронет, я клянусь тебе в этом! А теперь давай спать!

На этот раз, Айон не сопротивлялась моим объятьям, она съежилась в комочек и прижалась к моему боку. А когда уснула, то и вовсе, закинула на меня руку и улеглась на груди.

Я предполагал, что спать после такого мне, мягко говоря, будет проблематично. И на самом деле, сон сбежал от меня. Вот только причина была в другом.

Меня мучил вопрос, «а что будет, если она все узнает?»

Эта мысль не давала мне покоя до утра, но потом за суетой дней все забылось, но все опасения всплыли вновь, едва я заметил, как после экзаменов она изменилась.

Пока я размышлял об этом, плачущая принцесса пошевелилась в моих объятьях, теперь пытаясь из них ускользнуть.

Э… нет! Все, никуда ты от меня не денешься.

— Учитель Черешен… объятия не входят в круг ваших обязанностей! — проворчала она, не отрывая от меня хмурого недоверчивого взгляда.

Ну, хоть не плачет, и то радость.

— И это выяснила… — расслабленно усевшись на диван рядом, рассмеялся я. — Умница, что сказать…

— Сказать? Сказать мне: зачем вы прибыли к нам на остров, почему оказались здесь… — и мгновение помолчав, сухо добавила:

— Зачем пытались сблизиться со мной?

Вальяжно положив ногу на ногу, невозмутимо отмахнулся:

— Все элементарно! К вам на остров я прибыл, чтобы посмотреть,