После развода в 40. Между нами твоя истинная (СИ) - Екатерина Гераскина

Глава 46

— Знаешь, в чём настоящая разница между нами? В том, что я и есть фейри Неблагого Двора. А ты лишь мнила себя фейри. Я так много раз говорила тебе: мало иметь кровь в венах — нужно понимать саму суть нашей магии и жизни. Если фейри делает другому зло, мерзость, подлость, преподаёт урок или любое действие, он всегда будет готов ответить за это. Он признает это открыто, в лицо тому, кто спросит. Всегда. Это непреложный закон. И никогда истинная фейри не станет делать то, за что она не сможет ответить.

— Это ты мне сказала, что её нужно проверить рябиной, — заверещала Сандра.

Кого ее? Я пока не понимал…

— Потому что я проверяла её силу, — Сиятельная Тьма не шелохнулась. Её голос оставался ровным, холодным, почти бесстрастным.

— И я говорила тебе, Сандра: обрати внимание, чем больше рябины, тем сильнее её сила. Но ты вошла в раж. Ты не могла остановиться, потому что почувствовала своё превосходство над ней, почувствовала её слабость… и начала измываться. Тебе было приятно, правда? Ты получала удовольствие от своих приказов.

Она слегка наклонила голову, как судья, выносящий приговор.

— Но сила дана не для этого. Ты слишком легко теряешь голову от ощущения власти. Ты не контролируешь себя. Ты не управляешь магией — ты ей подчиняешься. И именно поэтому ты никогда не станешь сильнее, чем есть. Ты не готова к силе. Ты не готова к ответственности. Ты — лишь тень, дитя.

Сиятельная Тьма медленно выдохнула:

— И ты провалила свою проверку. И вот тебе ещё один урок. Как думаешь, насколько она сильна?

Она щёлкнула пальцами и гроздь рябины появилась у неё в ладони, словно из воздуха. Сиятельная Тьма сжала её, ягоды брызнули соком, обожгли ей кожу, но она даже не поморщилась, лишь холодно и мрачно произнесла:

— Твой уровень силы — это жалкая гроздь рябины, — запахло обожжённой плотью и горечью ягод. — Вы, полукровки, думаете, что сила — это то, что поможет утвердиться вам над другими. Но сила фейри — не в капризах. И не в жалких попытках казаться кем-то большим, чем ты есть. Сила фейри — в открытой ответственности.

Мы можем быть жестоки.

Мы можем быть милосердны.

Мы можем ломать, можем спасать, можем давать жизнь и отбирать её так же легко, как вы — делаете вдох.

Но мы никогда не отрекаемся от того, что сделали, не перекладываем ответственность. Слышишь, Сандра?

Я видела, как ты пыталась копировать манеру, жесты, интонации фейри, сама себя причислила к Неблагому Двору, лишь бы кому-то казаться «особенной». Но ты забыла самое главное — быть фейри значит быть честной перед своей собственной магией. И если ты наносишь удар — ты стоишь ровно там, где тебя найдёт возмездие. Ты не прячешься за чужими юбками. Не прячешься за чужими приказами. Тебе был дан мной выбор, и ты сделала его.

Сиятельная Тьма чуть наклонила голову, будто разглядывала редкое насекомое.

— Ты захотела власти. Ты захотела места, которое тебе не принадлежит. Ты захотела быть той, кем ты не рождена. И именно поэтому ты упадёшь первой.

Сандра всхлипнула.

— А ты, Орелия… Ты ведь думала, что зов сильнейшего дракона сделает тебя выше всех? Что истинность — это нож, которым можно резать всё вокруг? Что если ты поймаешь этого мужчину в постель, то мир встанет перед тобой на колени?

Она тихо хмыкнула.

— Ты тоже решила забыть о свободном выборе. Ты решила сделать его за вас обоих, опоив истинного. Разве это честно? — она повернула голову к служанке. — Разве, Сандра, честно было плести подлость против такой же только что пробудившейся фейри? Смертельные интриги. А если бы я не успела, м? Таким как ты нельзя давать в руки силу. Я слышала тебя, и я так понимаю, что опаивала ты Ардена своими зельями, а не покупала их. И ты врешь об этом сейчас вместо того, чтобы открыто признать это.

Сиятельная Тьма стряхнула гроздь рябины на пол. Та упала с влажным звуком. Бывшая королева Неблагого Двора тряхнула рукой, очищая руку от капель рябинового сока, и там, где их не стало кожа начала затягиваться.

Сандра в истерике жалась в дальний угол. Орелия уже не кричала и не вырывалась, а только смотрела на всех нас огромными, круглыми, испуганными глазами.

— А уровень Кристины какой, дитя? — тихо спросила Сиятельная Тьма. — Ты вспомнишь?

Что?! О чем она?

— Я… я помогала тебе, — запротестовала Сандра жалко.

— Ты помогала себе, — отрезала Сиятельная Тьма. — Доказывала мне, что ты истинная фейри. А я давала тебе возможность раскрыться. Увидеть себя. Понять свою суть. И, конечно же, я проверяла тебя.

— Ты не можешь позволить ему наказать меня, я… я…

— Ты заигралась, — сказала Тьма спокойно. — Я не говорю, что ты понесёшь наказание. Нет. Но ты ответишь за всё, что сделала. За каждый свой поступок. И наказание будет соразмерно тому, что ты сможешь унести.

Сиятельная Тьма продолжила:

— Орелия захотела избавиться от Кристины не без твоего прямого участия, — продолжила она. — Ты почувствовала после танца Кристины и пробуждения ее магии, что она сильнее тебя и что ты будешь обязана принять от нее удар в ответ на свои действия. Ты испугалась, что она не будет милосердной.

Эти слова ударили меня в грудь сильнее, чем меч. Я будто лишился воздуха.

Я резко посмотрел на Сиятельную Тьму, но она не смотрела на меня — лишь холодно, немигающе — на Сандру. Неужели мне показалось?

— Ты мне не подарила на моё пробуждение кинжала! — процедила Сандра. — Лишь жалкое благословение, — на последнем слове Сандра сорвалась на шипение.

Сиятельная Тьма медленно склонила голову к плечу, и в её глазах сверкнуло что-то древнее, ледяное.

— Благословение королевы жалким не бывает, — ответила она тихо, но в этом спокойствии было больше угрозы, чем в крике. — Тем более от королевы Неблагого Двора. Но ты не пожелала этого понять, хотя я многократно говорила тебе.

Она подняла ладонь, и в воздухе проступил тонкий след золотисто-зеленой магии, плывущий, как дым.

— Я даровала тебе право стать сильнее. Право вырасти. Право обрести большую силу, если бы ты это заслужила. Но ты сама распорядилась иначе.

Сандра судорожно сглотнула, вжимаясь в стену.

— Сила в тебе не увеличится. Ты не вырастишь свой Холм. Ты никогда не станешь созданием, достойным магии фейри. Потому что предпочла путь подлости.

Она сделала шаг — лёгкий, почти