Обещанная демону, похищенная драконом - Анастасия Александровна Енодина
Я закашлялась. Сильвер— тоже, но слишком уж наигранно, желая показать, что оставлять его в столь непригодных для жизни условиях недопустимо.
— Архив убивает меня… — просипел он.
— А сколько вообще живут филины? — задала я пришедший в голову вопрос. Если ему пятьдесят, и это преклонный возраст, то точно пусть сидит здесь и никуда не отправляется со мной! А то возись ещё с ним!
Да-да, отсутствие личной жизни и друзей сделали меня практичной и чёрствой, так что я не испытала ни малейшей радости от того, что Сильвер готов пойти со мной в неизвестность.
— В моём роду все жили не меньше сотни лет, — гордо ответил филин. — Если не считать моего сварливого дядюшку, который пропал, когда…
— Всё, всё! — запротестовала я. — Знаю я! Кроме того дядюшки, а ещё твоей пробабки, и ещё сотни всяких родственников, которые вечно во что-то угождали! Может, это тебе знамение? Лучше сиди дома и никуда не ходи — тогда точно ничего с тобой не случится!
— Слушай, Эрика! — рассердился Сильвер. — Чего я вообще с тобой разговариваю? Захочу — и полечу с тобой!
— А как же рассвет? — ехидно спросила я, и Сильвер надулся, отворачиваясь.
Мне стало совестно. Я использовала такой аргумент, против которого филину ответить нечего, и от этого я показалась себе жестокой. Он хочет пойти со мной, но, пока я не соглашусь, не сможет этого сделать…
— Ладно… Ты правда готов оставить архив? — спросила я участливо.
Мысленно уже уговорила себя, что нет ничего плохого в таком спутнике. Уговорить себя получилось подозрительно быстро, словно в глубине души я была рада тому, что Сильвер отправится со мной.
- “Оставить архив”! — передразнил меня филин. — Да кому он нужен, кроме тебя! Ты уйдёшь, и сюда тысячу лет никто носа не сунет! — уверенно заявил он.
Действительно, за дни, проведённые здесь, мне ни разу не попадались другие посетители.
Сильвер продолжал закрываться от света и счёл важным напомнить:
— Будем перемещаться по ночам!
Я хмыкнула:
— У меня осталось не так много времени, чтобы тратить всё светлое время на отдых! Поедешь в моём рюкзаке, если что!
Сильвер скривился. Не нравилась ему такая перспектива, но спорить он благоразумно не стал.
— Начнём путь сегодня же! — настаивал он. — По темноте покинем город и двинемся в сторону Леса! Никто не увидит, никто не станет приставать с расспросами, никто не сдаст в случае погони.
Я скептически посмотрела на него. Ну, какая погоня? Какие расспросы? В этом городе никому нет до нас дела!
Но выйти сегодня же — мне нравилось. Я вообще не любила долгие сборы и приготовления, предпочитая спонтанные поступки. Решили идти в Лес Отшельников — значит, выдвигаемся немедля!
— Ладно, я забегу к себе в комнату, а ты пока прощайся со своим архивом, — посоветовала я. — А то, небось, не увидишь его больше…
— Намекаешь, что я героически погибну в этом походе? — спросил у меня филин с опаской.
— Нет. — Улыбнулась я. — Намекаю, что когда мы вернёмся, архив, наверно, уже окончательно сгниёт.
Сильвер прикрыл свои ярко жёлтые глаза и вдохнул затхлый воздух полной грудью, словно старался запомнить этот запах, чтобы сохранить его навсегда в своей памяти.
Я развернулась к двери, замечая, как филин приоткрыл один глаз и спросил у меня подозрительно:
— А ты точно вернёшься за мной?
— Точно-точно, — буркнула я в ответ.
Сама пока не могла определиться, нравится мне это или нет, но я была уверена, что вернусь за птицей и отправлюсь в путь с ним. Это ведь удивительно, что знающее обо мне всю правду существо хочет остаться рядом… Нельзя разбрасываться такими друзьями!
5
Выбравшись на улицу, некоторое время просто стояла и смотрела в небо. Уже стемнело, и можно было бы взять Сильвера с собой прямо сейчас, но собираться я планировала при свете, а освещение в моей комнате всегда было излишне ярким.
Я жила в комнате, которая мне не принадлежала. Дом, в котором располагалась комната, был отдан под жильё сиротам, к которым причислялась и я, поскольку помимо того, что мной расплатились за красоту и молодость, от меня ещё и отказались. Что само по себе логично, поскольку оставлять рядом того, кого всё равно скоро отдавать — это тяжело, бесполезно и хлопотно.
— Ты поздно сегодня, Эрика, — прокомментировала моё появление на пороге дома вахтёрша, оторвавшись от гадания по рунам. — Сегодня магически сильная ночь.
— Сегодня ночью обещали грозы, — парировала я. — Так что ни о какой магии и речи не будет!
— Гроза — препятствие… — пробормотала в ответ женщина. — Как упавшее дерево на ровной дороге. Препятствие. Не проедешь. Но дорога от него не становится менее ровной. Так и сегодняшняя ночь. Сильная она будет, хоть из-за грозы никто и не сможет воспользоваться…
Я поднялась по ступеням до двери, что вела в коридор и хмыкнула, слушая про препятствие и дороги.
— Ну и хорошо! — ответила я. — Маги надоели уже! Хоть одна ночь для таких, как я, а не для них!
Женщина неодобрительно посмотрела на меня и покачала головой:
— Училась бы ты лучше, Эрика, — посоветовала она. — И тоже бы освоила магию. А то надоели ей маги! Наш мир принадлежит магам!
Я в ответ презрительно скривилась и, хмыкнув, помчалась вверх по лестнице к своей комнате.
В Академии я числилась исключительно из-за этой жилплощади: простым сиротам, не обучающимся в Академии, комнат не предоставляли. Хотя сперва была ещё причина — архив. Но потом, познакомившись с Сильвером, я поняла, что вход в подвальную библиотеку для меня открыт в любом случае, и неважно, учусь я или нет. После этого осознания я забросила учёбу окончательно. Но меня не исключали и из комнаты не гнали: мать преподавала в Академии и имела хорошие связи, так что, хоть ко мне эта женщина больше никакого отношения не имела, меня не трогали.
И вот сегодня я в последний раз открывала дверь комнаты, которая так и не стала мне домом. Я спешно бросала свои вещи, уверенная, что ни одна из них мне не пригодится. Пожалуй, кроме ножа и одежды. Но я набивала свой рюкзак, потому что было жаль оставлять здесь хоть что-то, словно от этого я бы оставила здесь частичку себя. Это было бы недопустимо.
Закончив со сборами, я оглядела комнату. Напольная лампа с громоздким пыльным абажуром смотрела на меня с укором, темнота ночи глядела на меня из не зашторенных окон.
