Твое пламя и твои крылья, феникс - Вера Ковальчук

— Не бывает ненужных знаний.

— Да ладно! — Он сощурился. — Ты и про великосветские сплетни так думаешь?

— На базе сплетен некоторые толковые ребята умудряются выстраивать настоящие бизнес-империи или действенные интриги, приводящие к власти кого-то очень неожиданного.

— Ладно, сдаюсь, сдаюсь. Шагай, спорщица! Я подумаю то, что ты на меня вывалила, и ты сама давай, не отлынивай.

— Господин профессор…

— Опа! Что за тон? Надеешься выманить у меня доступ в охраняемую секцию библиотеки? Или в лаборатории?

— Библиотека. Можно допуск в секцию ментальной магии?

— Чего?!!

— Просто хочу изучить всё, что у вас известно о функционировании мозга.

— Да что ж такое… Вот вляпался в историю с любознательной шкодницей! — Господин Эвлет воздел кулачищи к потолку, потряс ими, после чего, изобразив смирение под напором судьбы, проговорил: — Ладно уж. Давай сюда браслет, выдам тебе доступ. Сразу предупреждаю: любые ментальные эксперименты над свободным человеком или представителем любой разумной расы без правильно оформленной санкции карается жесточайшим образом вплоть до смертной казни.

— Свободным?

— Можешь раба купить, не возбраняется.

— Ой, ё-о… А я думала, тут рабство запрещено.

— Разрешено репрессальное рабство.

— Ка-акое?!!

— Рабство в возмещение. — Профессор покачал головой, всем собою показывая, как его шокирует необразованность нынешнего поколения. — Если преступник по совокупной тяжести преступлений приговорён к смерти или каторге, но при этом признан неопасным для общества, он может быть приговорён к рабству, временному или посмертному. Таких можно покупать для своих целей. Только мужчин, разумеется. Ты имеешь полное право купить кого-нибудь для своих экспериментов, но удовольствие это дорогое.

— Ох…

— Я вас предупредил, чтимая! Шагайте, студентка. Никаких нервов на вас не хватает.

Я вздохнула и умоляюще посмотрела на профессора, но тот на меня уже не глядел. Отвернулся и выставил напоказ мощную многозначительную спину.

Глава в трудах и заботах (4)

Взгляд Агаты

Хоть и с трудом, но жених выволок меня из библиотеки, где я почти утонула в томах, посвящённых мозгу и работе с ним. Я изо всех сил сопротивлялась, потому что как раз нащупала то, что искала. Поразительно, но местные, оказывается, знали о мозге так же много, как о физических и химических законах существования мира. Правда, выражали свои идеи иначе, чем я привыкла, другим языком, совсем не научным, но суть можно было выудить и даже у себя в башке аккуратнее уложить.

Сопротивлялась, пыхтела, но Ардис оказался настойчив. Даже предупредил, что взвалит меня на плечо и вынесет наружу. И нечего думать, будто мне поможет, если я примусь голосить в надежде, что преподаватели кинутся заступаться. Они же сами и дозволили посетителю вторгнуться в святая святых академии, чтоб оттащить вконец увлёкшуюся студентку от книг.

— Ну всё же хорошо в меру! — втолковывал он, опуская меня на дорожку у входа в здание библиотеки.

— Да ну тебя к чёрту! Я только-только что-то отыскала! Два варианта вырисовываются — или побуждать сознание само давать подсказки, где и какую область мозга подвергать воздействию, либо действовать по аналогии и вовлекать чужое сознание в рамки своего, производить замещение, делать свои побуждения чужими…

— У тебя свадьба на носу, моя драгоценная. Тебе надо посмотреть платье.

— Чего?

Ардис мягко, но настойчиво развернул меня лицом к себе.

— Платье. Свадебное. Тебе нужно посмотреть его и либо одобрить, либо дать указания, что следует исправить.

— Слушай, я ваших брачных традиций вообще не знаю, понятия не имею, что тут положено надевать…

— Красное платье с вышивкой. И покрывало на голову. Я всё заказал, но на меня уже швея начинает посматривать с удивлением, мол, почему это невеста-то не интересуется, а есть ли она вообще?

— Для тебя так важно, что подумает швея?

— Для меня важно убедиться, что ты не передумала.

— Слушай, я ведь объясняла… Пока мы с профессором буксуем с определением, что там с моей клятвой. Вроде, я могу замуж выходить, но так ли всё чисто — понять не получается.

— А я и не тороплю. Но пусть платье будет пошито и ждёт момента. Ну хоть взгляни на него. Неужели тебе не интересно?

Я вздохнула. Вообще-то интересно не было совсем. Но как-то не поворачивался язык произнести такое. И даже странно было, с фига ли мужик интересуется одеждой невесты больше самой невесты. Разве так бывает?

— Ладно, давай прогуляемся. А я попробую в голове уложить всё, что уже надумала. Ну что ж такое…

— Ты себя слишком перегружаешь.

— И ты не догадываешься, почему? — не выдержав, процедила я сквозь зубы. — … Чёрт, да я не в том смысле, что ты мне не додал защиты! Я ж понимаю, что это вообще невозможно. Ситуация дебильная, в самом деле! Получается, никто, кроме меня, не способен меня же защитить. А ещё я очень хотела бы понять, на каком принципе строится контроль за выполнением магической клятвы…

— Ты же не рассчитываешь решить все эти проблемы единым махом в считанные недели! — раздражённо проговорил Ардис. — Ну в самом деле! Маги целыми поколениями ищут отгадки, которые ты вознамерилась получить в момент!

— Не вознамерилась, — буркнула я, давая отвести себя к выходу с территории. — Просто надеюсь. Не делай мозги моим мечтам.

Глаза у Ардиса стали совсем растерянные.

— Что не делать?

— Да ну, это я так… Где там твоё платье?

— Моё платье у меня, а твоё тебя ждёт у швеи. — Мужчина уверенно запихал меня в повозку. — Скоро посмотришь.

— Подожди — ты что, тоже будешь в платье?

— У меня будет брачная курта. Но мою не шьют, я надену отцовскую. Так принято. Если ты не против, конечно.

— А я могу быть против?

Ардис засмущался, даже взгляд отвёл.

— Ну, может, и будешь. Признаюсь: мой отец дважды был женат. Причём двое его сыновей родились почти одновременно. Я про Руса и Иоато. Тут нет ничего такого, отец и не думал изменять первой супруге, она сама его прогнала, просто время от времени… Ну…

— Наведывалась освежить память о прошлом?

— Вроде того. И потом Руса сама отдала на воспитание в нашу семью. К тому моменту моя мама уже вышла за отца и родила Иоато. Но повторный брак — редкое дело, и на отца до сих пор косятся, хотя он