Безумная вечеринка зомби - Джена Шоуолтер

— Привет, — говорит ее мать.

— Объявление о пропаже, мам? Серьезно?

— Тиффани? — на линии раздается вздох облегчения. — Ты жива!

Мы с Ривер замираем. Наконец-то!

Он стучит по маленькой клавиатуре, подключенной к устройству.

— Где ты? — спрашивает ее мать. — Где ты была?

— Это не имеет значения. Все, что тебе нужно знать, это то, что со мной все в порядке, и ты можешь снять объявления.

— Обязательно быть такой грубой? С тобой все в порядке? Правда? У тебя все хорошо? И это все, что ты хочешь мне сказать после стольких лет? Прости, но этого недостаточно. Я очень волновалась за тебя. У меня обострилась язва.

— У тебя вечно обостряется язва. Не притворяйся, что я тебе небезразлична, — огрызается Тиффани. — Ты думаешь, я сумасшедшая. Ну, угадай, что? Я не такая. Зомби реальны, и я не единственная, кто их видит.

Они спорят о том, правда это или фантазия, о психической нестабильности, о том, что Тиффани ходит к психиатру, о сумке с деньгами, которую мама нашла в комнате девочки, пока мать наконец не умоляет ее вернуться домой.

— Она даже не пытается скрыть свой сигнал, — говорит Ривер. — Я узнаю ее местоположение через три… два… бинго. — он бросает маленький ноутбук на пол и заводит машину. Через несколько секунд мы уже летим по дороге.

— Где она? — спрашиваю я.

— В «Тако Белл», примерно в пяти минутах езды.

В общественном месте. Нам нужно быть осторожными. В наши дни у каждого есть камера в телефоне. Если заснимут, как мы забираем девочку-подростка, нас отправят в тюрьму за похищение.

А может, и нет. Есть детектив, который мог бы вмешаться и помочь нам. Она гражданское лицо и не может видеть зомби, но, когда она расследовала смерти шестерых моих друзей, включая Кэт, ей пришлось смириться с тем фактом, что существует невидимое зло, и охотники защищают от него остальной мир.

Наши шины визжат, когда Ривер паркуется, как каскадер в боевике, машина разворачивается перед «Тако Белл». Я врываюсь в здание еще до того, как он открывает дверь. Я видел фотографию Тиффани.

Черные волосы, карие глаза. Веснушки. Я прочитал ее характеристику. Рост пять футов шесть дюймов (168 см). Вес сто шестнадцать фунтов (52 кг). Я всматриваюсь в лица посетителей. Пожилая пара. Девочка… подросток… блондинка со слишком большим количеством косметики, полным отсутствием веснушек и красной, рассеченной раной на подбородке. Группа строительных рабочих.

Мой взгляд возвращается к блондинке. Я сравниваю ее лицо с фотографией Тиффани, хранящейся в моей памяти. У них одинаковая фигура.

Макияж может скрыть веснушки. Краска может осветлить волосы.

Это она. Должна быть она.

Меня охватывает ярость. Эта девушка бессердечно и хладнокровно перерезала Милле шею и оставила ее умирать.

Эта девушка заплатит.

Тиффани замечает меня и ахает. Вскакивает на ноги, и ее стул скользит назад, царапая кафель, как пальцы по классной доске. Остальные посетители кривятся и либо сердито смотрят на нее, либо хмурятся.

Если бы она была умнее, то сказала бы всем, что парень, который причинил ей боль, вернулся, чтобы завершить начатое. Через несколько секунд у нее была бы целая комната спасателей. И, возможно, именно это она и планирует сделать, когда открывает рот. Но легкий порыв ветра проносится мимо меня, и она захлопывает рот. Ее глаза расширяются, и она хватается за шею.

Удовлетворение охлаждает мой гнев. Ривер просто набросился на нее, как она когда-то на Миллу. Только он использовал транквилизатор.

Когда у нее подкашиваются колени, он бросается к ней, чтобы подхватить прежде, чем Тиффани упадет. Он подсаживает ее в кабинку и садится рядом. Ее голова покоится у него на плече, пока он небрежно доедает остатки ее буррито.

— Я так рад снова видеть тебя, сладкая. — он целует ее в висок. — Проголодался? — спрашивает он меня.

Почему нет? Я сажусь напротив пары и доедаю ее тако.

— Ты пришел подготовленным.

— Как и всегда. Теперь нам нужно придумать, как довести ее до машины, чтобы не выглядело так, будто мы планируем групповуху или изнасилование на свидании.

— Пожалуйста. Это будет просто. — я доедаю тако, допиваю остатки содовой. — Смотри и учись. — я протягиваю руку и разрываю несколько швов, наложенных Тиффани. Ее рана открывается, и кровь стекает по подбородку. — У нее идет кровь, — объявляю я. Слишком радостно? Я стараюсь говорить более обеспокоенным тоном. — Мы должны отвезти ее в отделение неотложной помощи прямо сейчас.

Я встаю. Ривер с трудом сдерживает улыбку, когда следует моему примеру и заключает Тиффани в объятия.

— Бедная девочка, — говорит кто-то.

— Надеюсь, с ней все в порядке, — шепчет другой.

Ривер забирается на заднее сиденье машины, держа Тиффани на руках. Когда я устраиваюсь на водительском сиденье, он бросает мне ключи.

— Держи нас в поле зрения, — говорит он.

— Эй. Сейчас мы не являемся потенциальными насильниками. Мы герои.

— Да, но то, что ты сделал, было довольно жестоко.

— Ты что, жалуешься?

— Черт возьми, нет. Я впечатлен.

Я фыркаю.

На первом же светофоре я достаю телефон, чтобы написать Коулу и сообщить, что мы уже в пути. Я ожидаю увидеть сообщение от Миллы.

Ранее она сказала, что разобьет мне лицо, если я покажу ей свой гнев, и по какой-то глупой причине я решил, что будет хорошей идеей сказать, что ей мое лицо нужно больше, чем мне, поскольку она та счастливица, которая будет на него пялиться. Другими словами, я флиртовал. Но она не ответила, и я рад. Правда.

«Поймал Тифф. Уже в пути. Подготовь четвертую комнату для допроса».

Его ответ приходит после того, как загорается зеленый, поэтому мне приходится ждать, пока загорится красный, чтобы прочитать его. Да, я такой ответственный.

«Комната готова. Но ты должен знать — у нас были проблемы с Миллой. Приезжай как можно скорее».

Загорается зеленый свет. Мне все равно. Я набираю:

«Что за проблема? Она ранена?»

Я отправляю сообщение и выжимаю педаль газа, побивая рекорды скорости.

— Притормози, — огрызается Ривер. — Если нас остановят, мы потеряем наш приз. Не говоря уже о сроке, который проведем за решеткой.

— Что-то случилось с Миллой. Какая-то проблема.

Он вздыхает.

— Черт возьми. Почему ты ведешь машину, как моя бабушка? Езжай быстрее.

Следующие несколько поворотов я проезжаю так быстро, что оставляю после себя резину и дым. Через восемь минут и тридцать три секунды мы паркуемся